В зеркалах

Стоун Роберт

— Конечно, — сказал Рейнхарт.

— Бинг! — сердито сказал Джимми Снайп, стараясь встать перед ним. — Выслушайте же меня!

— Вы будете представлять ораторов. У вас есть все необходимые сведения?

— Конечно, — сказал Рейнхарт. — Все как в аптеке.

— Я хочу, чтобы все было в порядке, Рейнхарт. Вы у меня уже выступали перед толпой, и, черт побери, сегодня вам лучше меня не подводить.

— Я уже выступал, — сказал Рейнхарт. — Как вы сами сказали.

— И прекрасно…

— Послушайте, Бинг, — говорил Джимми Снайп, — почему

вы поворачиваетесь ко мне спиной? У вас есть обязательства передо мной.

— Ну как, Джек, отношения с телевидением у нас налажены?

— Будьте спокойны, Бинг, — сказал Джек Нунен.

— Бингемон! — заорал Снайп. — Сейчас…

Бингемон повернулся и положил на его плечо успокаивающую руку.

— Конгрессмен Снайп, — сказал он, — я твердо убежден, что ваша позиция касательно обязательств, которые мы, возможно, имеем по отношению друг к другу, отнюдь не противоречит моей. Я осмелюсь даже высказать предположение, что она полностью совпадает с моей.

Джимми Снайп облизнул губы и уставился в лицо Бингемону.

— Эти обязательства… подотрись ими, и дело с концом, дружок.

Снайп, побагровев, отступил на шаг.

— Бингемон, — сказал он, — ты последняя…

Бингемон перебил его:

— Осторожнее, сынок. Лучше не договаривай — ты же здесь у меня.

Снайп отвернулся.

— Убирайся! — негромко сказал Бингемон.

Никто не заметил, как Снайп вышел из кабинета. Из дальнего угла комнаты к ним подошел дряхлый сенатор Арчи Пиккенс со стаканом «Сазерн камфорт» и со свежей розой в петлице.

— Идите-ка сюда, Арчи, — позвал Бингемон. — Очень приятно, что вы с нами.

— Я пришел, господа, — сказал Арчи, изящно прихлебывая свой бурбон, — как король Лир, которому возвратили трон. Лир, доживший до победы Корделии и Франции, овеянный теплым ветром благодатной юности…

— В точку, Арчи, — сказал Бингемон. — Рад, что вы с нами.

— Да-да, — продолжал Арчи. — Теперь меня вдохновляет юность. Наш мир принадлежит молодежи.

— Молодежь встает на защиту нашей конституции, так, Арчи? Она сплачивается вокруг прав, которые завещали им отцы?

— Мэтью, именно об этом я намерен говорить сегодня. Я думал, вам это известно.

— Да, конечно. И все же я с нетерпением жду, когда услышу это из ваших уст.

Арчи поглядел на Рейнхарта и Джека Нунена и потрогал розу в петлице.

— Этот молодой человек — Снайп… не кажется ли вам, что он покинул нас в некотором расстройстве чувств?

— Чувств, Арчи? — игриво сказал Бингемон. — Я бы сказал — желудка.

Они добродушно засмеялись. Джек Нунен попытался присоединиться к их смеху, но они кончили, едва он начал.

— Как вы думаете, куда он пошел, Мэтт? — спросил Арчи Пиккенс.

— Я знаю, куда он пошел. Он пошел в клуб демократов. Он и раньше туда ходил — тайком. Но на этот раз пусть там и останется.

— Какой жадный юноша, — заметил Арчи. — Такой молодой и такой поросенок.

— Он мне что-то говорил про свою организацию, Арчи. Вы слышали,

чтобы у него была организация?

— Вероятно, Мэтью, он имел в виду округ Квинтош, но он заблуждается. Кроме прыщей на заднице, у него ничего не было и нет. Как раз на прошлой неделе я был там в суде и — пусть аналогия немного натянута — почувствовал себя, как Маленький капрал, вернувшийся в Тюильри из ссылки. Мои старые капитаны, старые генералы бросились ко мне со слезами на глазах. — Он кинул взгляд на Бингемона. — Не без вашего содействия, Мэтью. Вместе, я убежден, мы, черт возьми, непобедимы.

— Насчет натяжки в аналогии вы правы, Арчи, — сказал Бингемон. — Старина Наполеон проиграл, в конце концов.

— Черт, — сказал Арчи, — как говорится у нас на Юге — Apr`es nous la d'eluge [98] . Не примите на свой счет, юноши.

— Пойдите отдохнуть, Арчи, — заботливо сказал Бингемон. — Я заеду за вами в восемь.

— Всего хорошего, господа.

Все обменялись с ним теплыми рукопожатиями.

— Какой прекрасный старик — и как говорит! — сказал Бингемон, с нежностью глядя вслед удалявшемуся Арчи. — Я им горжусь. А знаете, я помню еще время, когда он был самым заядлым демагогом и сквернословом, который когда-либо покупал за виски голоса дураков.

98

После нас хоть потоп (фр).

Пока они разговаривали, народу в кабинете стало заметно меньше. Бингемон улыбался и махал рукой некоторым из уходивших, другие ускользали незамеченными.

— Мне жаль, что вам пришлось соприкоснуться с той стороной дела, которая не имеет к вам отношения, — объявил Бингемон, когда они остались одни. — Я намеревался обсудить с вами, как мне хотелось бы обставить вечер, но Джимми не умеет уходить вовремя.

Он подошел к столу и нажал кнопку. Где-то зажужжал звонок, и в кабинет вошли три человека в соломенных шляпах. Рейнхарту показалось, что он видит их не в первый раз, — они попадались ему на глаза в Латинском квартале.

— Только мистер Алфьери, — сказал Бингемон.

Двое из троих повернулись и вышли; мистер Алфьери, пожилой человек с добрыми глазами, снял шляпу и подошел, слегка поклонившись.

— Да, сэр, — сказал мистер Алфьери, — он пошел в клуб демократов.

— Ну конечно, — сказал Бингемон. — Джек, Рейнхарт, это мистер Алфьери, который сегодня обеспечивает нашу безопасность. Как у вас дела, мистер Алфьери?

— Ну, — начал мистер Алфьери с новым поклоном, — мы так все организовали, что гости на поле за столиками могут ничего не опасаться. У нас есть переносные сетчатые ворота, которые можно быстро собрать и разобрать; их мы затянем полосатым тиком, а поверху проходит колючая проволока, так что через них никто не перелезет.