В зеркале
Шрифт:
ПЕРВЫЙ БОЛЬНОЙ. Сергей Григорьевич, а можно мне на эту койку перейти – у меня очень жестко, пролежни будут вот-вот. Заявочку, так сказать, делаю.
ВРАЧ. Подожди еще. Вон ты, с позвоночником, ты не хочешь лечь к окну?
ВТОРОЙ БОЛЬНОЙ. Мне все равно.
ВРАЧ. Тогда пусть ложится тот, кто просит. Температурящих нет?
ГРИША. Вроде нет.
ВРАЧ. Значит, термометр можно не давать. Береги эту колымскую драгоценность. Давай завтрак, Гриша.
Гриша снимает расхожий халат, моет
БОЛЬНЫЕ. Сегодня хвостики, хвостики!
ВРАЧ. Да, сегодня хвостики селедочные… Завтра будут головы. Столько было скандалов, даже кровавых, если одному достался хвостик, другому – голова, что был приказ: давать или всем хвостики, или всем головы. Психология! Знатоки человеческих душ. Конечно, наша больница маленькая, но приказ есть приказ.
Гриша приносит суп в жестяных мисках, раздает. Все пьют через борт.
ГРИША (второму больному). Возьми мою ложку.
ВТОРОЙ БОЛЬНОЙ. На прииске не нужна ложка. И кашу и суп одинаково можно через борт выпить, пальцем, если нужно, подправить. А миску вылизывать каждый легко научится. Скорее, чем насыпать тачку. Лишняя обуза.
ГРИША. Нет, не скажи, а кому-нибудь поднести, бригадиру, десятнику.
ВТОРОЙ БОЛЬНОЙ. Десятники не обедают вместе с бригадой, а у бригадира и своя ложка есть.
ГРИША. А мертвецову пайку, Сергей Григорьевич?
ВРАЧ. Соседу отдашь, который помогал ухаживать. По закону.
ПЕРВЫЙ БОЛЬНОЙ. Хорошо здесь умереть бы.
ВРАЧ. Почему это умереть? Лежать здесь неплохо для арестанта, но умереть – это уж чересчур.
ПЕРВЫЙ БОЛЬНОЙ. Нет, Сергей Григорьевич, так. Я на прииске молился только об одном, чтоб умереть на чистой постели, не в бараке, пусть от голода, но на чистой постели, не в забое, не под сапогами, от побоев.
ВРАЧ. Мечта неплохая.
ВТОРОЙ БОЛЬНОЙ. А я хотел бы быть обрубком. Человеческим обрубком, понял, доктор? Чтобы мной не управляло тело, трусливые руки, трусливые ноги, которые заставляют меня кричать от отморожения. Зачем мне быть обрубком? Чтобы плюнуть им в лицо, харкнуть в самую рожу.
ВРАЧ. УСПОКОЙСЯ. ДО обрубка тебе еще далеко.
ТРЕТИЙ БОЛЬНОЙ. Я вот раньше на другом прииске лежал – так там у нас уколы горячие делали.
ВРАЧ. Это или хлористый кальций, или «пэпэ» – противопеллагрозный витамин.
ТРЕТИЙ БОЛЬНОЙ. Вот-вот, витамин. Мне целый курс был назначен, а у нас там эти уколы за хлеб продавали, и я весь курс этот променял и поправился. Посытел немного.
ВРАЧ. Кому же ты эти уколы продавал?
ТРЕТИЙ БОЛЬНОЙ. Блатным, доктор.
Входит ГЛАВНЫЙ ВРАЧ.
ГЛАВНЫЙ
ВРАЧ. ВОЗИЛСЯ С больным. Огнестрельное ранение живота.
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Это из трассовской столовой? Пойманный беглец? Напрасно возились.
ВРАЧ. Переливание крови спасло бы. Я ведь посылал к вам вечером вчера. Есть ли доноры универсальной группы. Вы мне ответили, что доноров универсальной группы нет.
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. У меня есть один донор универсальной группы. Гипертоник, так что польза была бы взаимной. И заработал бы наш донор неплохо.
ВРАЧ. Так что же вы?
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Закавыка в том, что этот универсальный донор – один из уполномоченных райотдела. Как же его кровь переливать заключенному?
ВРАЧ. Разве это нельзя? Кровь разная? Я думаю, граммов пятьсот лучшей чекистской крови воскресили бы нашего больного.
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Не говорите глупостей. Если бы государство смотрело на это так, как вы, то донорская кровь вольнонаемного не оценивалась бы вдесятеро дороже крови донора-заключенного. Сводить вас в бухгалтерию?
ВРАЧ. Теперь ведь все равно.
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Вам не нужно было возиться, не спать. Написали бы заключение – операции не подлежит. Я подписал бы, и дело с концом. И шли бы спать. Ведь и так не оперировали , только время теряли да расходовали драгоценный кофеин, камфару, глюкозу даже, судя по ампулам, что я заметил в помойном ведре, вводили. На будущее время запрещаю вводить глюкозу таким больным. Глюкоза – для ЧП.
ВРАЧ. Да, конечно.
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Ну, выбросьте из головы все это, умойтесь и принимайтесь за важное дело. Телефонограмма по линии. Большой начальник едет. Сам. Так что быстро приводите все в порядок.
ВРАЧ. Простыней-то все равно нет.
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Я все обдумал. Пошлите Гришку ко мне домой, и жена даст пятнадцать-двадцать простыней на один час.
ВРАЧ. Но ведь вы потом на них спать не будете.
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Продезинфицируем, и ничего. А заботу мою оценят.
ВРАЧ. Гриша!
ГРИША. Слушаю!
ВРАЧ. Ты слышал разговор? Беги сейчас же к гражданину начальнику на квартиру и тащи простыни. Ваша жена знает?
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Я ее уже предупредил. Не в первый раз.
ГРИША убегает.
ВРАЧ. Надеюсь, носовым платком, как палубу корабля, наш адмирал пол вытирать не будет.
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Не думаю. Это ведь обыкновенная приисковая больница. Истории болезни по порядку положите, обмахните пыль. Да еще санитара этого, из больных…
ВРАЧ. Гришу, что ли?
ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Не знаю, как его зовут. На койку, на койку. Санитаров нам по штату не положено.
ВРАЧ. Вот такого же приезда ждали и в той больнице, где я работал в прошлом году. Каждого больного внесли в список, записали диагноз.