В жарких объятиях Дерзкого
Шрифт:
— Права! Не послушаюсь, — Лиля, потянувшись к матери, чмокнула её в щёку и крикнув пока собралась было покинуть квартиру, но услышала вслед: — В какой клуб-то вы идёте? Там хоть спокойно?
— Мам, ну не бывает спокойных клубов. Это же не театр. В «Тарантул» мы идём.
— Хоспади! Ты сейчас серьёзно?
— Конечно. Но я вернусь живая, мам.
— Типун тебе на язык, — Татьяна махнула в сторону дочери, зажатым в руках полотенцем.
— Да нормально всё будет. Не переживай, — дверь хлопнула
— Ох, детки, детки.
Как и в нормальном клубе, «Тарантул» раскачивало весёлой публикой.
— О, музончик, супер! — воскликнула Галя пританцовывая, пытаясь перекричать гремящую со всех колонок музыку.
— Не говори. Настроение сразу на взлёт! — подправив петличку прикреплённую к наряду, Лиля осмотрелась по сторонам, выискивая одного единственного мужчину — Михаила Мишина. — Галь, а пойдём к бару. Возьмём что-нибудь для настроения.
— Да не вопрос.
И не успели девушки подойти к барной стойке, как их тут же просканировал строгий мужской взгляд.
— Какие-то проблемы? — фыркнула Лиля задиристо, прекрасно понимая по сальному взгляду мужчины оценивающего её, что рыбка уже клюнула.
— Ух, какая сурьёзная дамочка. Давай знакомиться. Я — Медведь.
Глава 22
Игры с Медведем
— Ух, какая горячая! — проговорил Мишин с запалом. — Ну, давай знакомиться. Я — Медведь.
Лиля обернулась и, не уводя взгляда в сторону, принялась с нескрываемым интересом рассматривать этого хищника. Да, да, со слов Камиля, он был именно хищником, не пропускающим ни одну особь женского пола.
Сексуально в пол-оборота развернувшись, Лиля приоткрыла, выкрашенные в алый цвет, пухлые губки и проговорила с вызовом:
— Медведь говоришь? А обжечься не боишься, Медведь? Общение с такой горячей штучкой как я может пагубно сказаться на состоянии нежной кожи, особенно кожи лица.
— Ба-а-а, да ты и правда хороша! — протянул мужчина с нескрываемым восторгом. — Кожа говоришь? У тебя есть невероятный шанс узнать это лично.
— Какая честь! — фыркнула Лиля брезгливо, при этом кокетливо прогибая спинку, чтобы поймать на крючок своего обаяния этого наглого типа. — А если я этого не хочу?
— Не хочешь?
Лиля понимала, что рискует. Что идёт Ва-Банк. Но с Мишиным иначе не прокатит.
— Значит… — кромка стакана с искрящимся в лучах софитов виски, маня, коснулась красиво очерченных губ нахала, что девушка невольно залюбовалась, — … значит надо сделать так, чтобы захотела, — наглый взгляд Мишина продолжал блуждать по аппетитным изгибам девушки напротив. — Как тебя величать-то, милая?
От подобного обращения девушка даже плечами повела.
— Вот так, точно не надо. Марья Сергеевна я.
Ехидно хмыкнув, Медведь залпом осушил стакан, что держал в руках и тут же потребовал у официанта новую порцию.
— Что будешь, милая?! — настаивал на своём наглец, словно специально игнорируя замечание
— Мне вежливо! — прошипела сквозь зубы, но Мишин расслышал.
— Вот это мне годится. Два виски! — бросил уже бармену и вновь перевёл взгляд на роковую красотку рядом. — Мария Сергеевна говоришь? — а Лиля, внимательно отслеживая его реакцию, прекрасно понимала, о чём именно сейчас думает ловелас неисправимый. Типичный самец рода кобелеобразных. — Ма-аша получается, — протянул он, задумчиво щуря глаза и с любопытством разглядывая лицо девушки: — Красивая ты… Маша…
— Благодарю, но, к сожалению, я не падка на лесть. Уж прости.
— Это поправимо. На вот, давай, прими-ка на грудь.За знакомство. Глядишь, и добрее станешь.
— За знакомство? А с кем я знакомлюсь-то? — девушка принялась озираться по сторонам. — Я тебя как звать должна? Медвежонком? Или Мишуля? Или Мишусик? — на юном лице озорницы расцвела улыбка, вынудившая Мишина тоже засмеяться.
— А как сама думаешь?
— А я ничего не думаю. Я сюда отдохнуть пришла и расслабиться, а не ребусы разгадывать.
— Ух какая! А знаешь, Маша, ты мне нравишься. Люблю дерзких.
— Да неужели? Я сейчас должна обрадоваться?
— Ну, обычно у девушек именно такая реакция. На меня.
— А ты, я смотрю, вниманием девушек-то не обделён.
— Совершенно верно. Но на сегодняшний вечер — я весь твой.
— Прямо весь?! — Лиля показательно обвела взглядом фигуру Мишина и потянулась за предложенным ей угощением.
— Именно. Как по-твоему? Покатит?
— Посмотрим, — отпив из стакана добротный такой глоток, Лиля неловко закашлялась, чуть не провалив образ роковухи.
— Ну что же ты. Аккуратнее надо, — пропел Мишин заботливо. Опуская руку на плечи девушки.
— Это ты виноват. В гланды мне заглядываешь. Не в то горло пошло.
— Конечно, конечно. Я виноват. Кто же ещё, — заулыбался Мишин игриво.
— А ты не стебись, а лучше орешков закажи. Я по-твоему без закуски тут должна спиртоваться?
— Ни в коем случае. Сейчас всё закажем, — Мишин тут же перевёл взгляд на суетящегося бармена и, перехватив ответный, подозвал парня к себе.
«Очень щедрое» угощение, уже спустя минуты три, призывно красовалось на тарелочке напротив рыжей красавицы.
Обведя всё это великолепие взглядом, Лиля гордо провозгласила:
— А вот это другое дело. Так как говоришь тебя зовут?
— Да какая, собственно, разница? Можешь хоть Петей, хоть Васей меня звать.
— А вот сейчас было обидно.
— Правда что ли? Тебе станет легче, если я представлюсь Михаилом Дмитриевичем?
— А вот это уже больше походит на правду, — улыбнулась кокетливо Лиля, приоткрывая ротик и забрасывая туда пястку солёных орешков. — Ми-и-иша говоришь? — облокотившись кокетливо о барную стойку, закинув при этом ногу на ногу, она промолвила ласкающим голосочком: — А танцевать пригласишь, Ми-и-иша?