В жару
Шрифт:
— Ты? А тебя кто будет защищать? Не я.
— Господи, коп, который использует грамматику как оружие. Я представлен тобой как беспомощный.
— Слушай, если у тебя есть какие-то сомнения, то я могу сама о себе позаботиться, и я буду более чем счастлива продемонстрировать тебе это.
Это входит в твою страховку?—
— Хорошо, а что, если все это — лишь мои слабые потуги посмотреть на твою квартиру? Что ты на это скажешь?
Никки посмотрела через улицу и снова на него.
Она улыбнулась
Через полчаса, Никки перешла в нескольких шагах от железнодорожного переезда на тротуар на двадцать третьей восточной и увидела как окрестности погрузились во тьму, как Манхэттен, наконец, бросился в полотенце и рухнул в общегородское затемнение.
Сначала странное молчание коснулось сотен кондиционеров, расположенных над и под землей.
Это было как будто город задержал дыхание.
Фары машин светили рассеянным светом на Парк Авеню Саус.
Уличные огни все погасли, и вскоре появились злые гудки нью-йоркских водителей, соревнующихся за место на дороге.
Ее руки и плечи заныли, когда она свернула в свой квартал.
Она поставила распечатку сержанта на тротуар и осторожно прислонила ее к соседским кованым воротам, пока открывала свою сумочку, висящую на плече.
Чем дальше она уходила от улицы, тем темнее становилось.
Жара выловила в сумке свой мини-фонарик и настроила узкий лучик так, чтобы не оступиться на неровном тротуаре или не поскользнуться на собачьем дерьме.
Жуткое молчание стало уступать звукам голосов.
Они плыли в темноте сверху из раскрытых окон квартир, и она слышала одни и те же слова снова и снова из разных зданий: —отключение энергии—, —фонарик— и — батарейки—.
Она услышала кашель неподалеку от себя и высветила своим фонариком старика, выгуливающего своего бульдога.
— Вы слепите меня этой чертовой штуковиной— сказал он, миновав ее, и она перевела луч фонарика на землю.
— Будьте осторожны— сказала она, но не получила ответа.
Никки взяла свою коробку в обе руки и пошла по направлению к своему дому с фонариком, зажатым между своей ладонью и картоном, освещая путь на несколько футов вперед.
Она не была уже в двух дверях от своего дома, когда чья-то нога отбросила камешек позади нее и она остановилась.
Прислушалась.
Прислушалась сильнее.
Но не услышала никаких шагов.
Какой-то идиот проорал — Аууууу! — с крыши здания через дорогу и бросил кусочек горящей бумаги, который закружился в ярко-оранжевом вихре, пока не сгорел на полпути к тротуару.
Это был хороший намек, что пора убираться с улицы.
Напротив своих ступенек Никки поставила опять коробку на землю и наклонилась достать свои ключи.
Позади нее появились убыстряющиеся шаги и затем
Она крутанулась и совершила высокий крученый удар вниз, который задел Рука, и к тому моменту, как она услышала его — Привет! — , было уже слишком поздно делать что-либо кроме того как пытаться вернуть равновесие и надеяться, что он не ударился головой во время падения.
— Рук? — , сказала она.
— Внизу.—
Никки направила свой фонарик в направлении его голоса и высветила его, сидящего на клумбе, опираясь спиной на ствол дерева, при этом держась за свою челюсть.
Она наклонилась к нему.
— Ты в порядке? Ты, черт возьми, что делаешь?
— Я не мог тебя видеть, я просто врезался в тебя.
— Но что ты тут делаешь?
— Я просто хотел убедиться…—
— … что ты полностью проигнорировал мои слова и все-таки пошел за мной.
— Всегда сообразительный детектив.
Он поставил одну из своих рук напротив дерева, а другую на тротуар.
— Ты наверно захочешь отвернуться. Я собираюсь поднапрячься. Не обращай внимания на стоны. — Она не отвернулась, а подхватила его за руку, чтобы помочь ему подняться.
— Я сломала что-нибудь? — спросила она и посветила фонариком на его лицо.
Его челюсть была красной и в садинах от ее ноги.
— Сделай так, — сказала она и посветив на свои челюсти, поработала ими, открывая и закрывая их.
Она направила на него свет, и он последовал её инструкциям.
— Как оно?—
— Гуманней просто заставить меня замолчать. У тебя есть пуля, не так ли?
— Ты в порядке. Тебе повезло, я только задела тебя.
— Повезло тебе, я подписал отказ от судебных исков, когда начал путь неофициально примкнувшего.
Она улыбнулась в темноте.
— Я полагаю, повезло нам обоим.
Никки сообразила, что он должен был слышать улыбку в ее голосе, потому что он придвинулся ближе к ней, до тех пор, пока только крошечная щель не осталась между ними.
Они стояли так, почти соприкасаясь, но чувствуя близость друг друга в темноте жаркой летней ночи.
Никки начала наклоняться, а затем чуть-чуть к нему прислонилась.
Она почувствовала, как ее грудь мягко столкнулась с его плечом.
Затем их настиг яркий свет.
— Детектив Жара? — , прозвучал голос из патрульной машины.
Она на шаг отступила от Рука и загородила глаза от света.
— Да, это я.
— У вас все в порядке?
— Да, все хорошо. Он…
она взглянула на Рука, который не оценил ее паузу, во время которой она пыталась определить его: —со мной.
Никки знала причину.
Как только они перестали светить ей в глаза, она представила совещание в офисе Капитана Монтроуза сразу после того, как она ушла, и вызов, который был отправлен.