В золоченой клетке

Адамс Кэндис

– Я… видите ли, она была сегодня какая-то неразговорчивая. Она всегда такая?

– Нет, обычно Глэдис более общительная, – сухо сказал Уэс. "Он же так торопился в гостиницу, а теперь сидит и не выходит!" – ругал он про себя Грэма. Уэс молил Бога, чтобы Грэм поскорее выкатился, а он мог наконец поехать домой и поговорить с Линни. Ведь им было о чем поговорить.

– А не думаете ли вы?.. – прервал его мысли Грэм. – Я хочу сказать, не показалось ли вам, что я ей не понравился?

– По-моему, вы ей очень понравились, – устало проговорил Уэс.

– Мы так долго с ней переписывались. Я думал, наша встреча будет

более теплой, но я с самой первой минуты почувствовал, что я не в ее вкусе.

Уэс демонстративно посмотрел на часы, но Грэм не обратил на это внимания.

– Я так надеялся, что мы поймем друг друга, – продолжал он, обращаясь скорее к себе, нежели к Уэсу. – Я целых три месяца сидел на диете, чтобы быть в хорошей форме, когда с ней встречусь. Купил себе дорогой парик. – Он нервно провел пальцами по голове. – Мне хотелось произвести на нее впечатление, хотелось ей понравиться. Наверное, я что-то сделал не так, только вот что, непонятно.

– Женщин трудно понять. Они непредсказуемы. – Уэс не вытерпел и протянул Грэму руку: – Было приятно познакомиться с вами, Грэм. Всего наилучшего.

Грэм неохотно вылез из машины и, заглядывая в открытую дверь, произнес:

– Я уеду завтра не раньше десяти. Если Глэдис захочет, чтобы мы с ней вместе позавтракали или захочет меня проводить, пусть позвонит мне. Я буду ждать.

– О'кей, – отсутствующе кивнул Уэс. – Спокойной ночи.

И стоило Грэму только захлопнуть дверцу, как машина Уэса сорвалась с места и понеслась. И теперь, когда рядом не было Грэма, Уэс мог целиком и полностью отдаться своим собственным мыслям. "Итак, как же все-таки трусы Джорджа могли оказаться в нашей спальне?" – думал он. Уэс не был особенно старомоден, но эта ситуация, с его точки зрения, выходила за все рамки… Какая может быть причина, кроме той, что напрашивается сама собой? Никакого другого объяснения Уэс не мог придумать, и все же ему очень не хотелось, чтобы все оказалось именно так, как он думал! И самое ужасное, что речь шла не о ком-нибудь, а о Джордже.

Он завернул за угол так резко, что взвизгнули тормоза. От одной мысли, что этот подонок Джордж с его длинными черными патлами и ослепительно белыми зубами мог прикасаться к Линни, Уэс пришел в неописуемую ярость. Но что еще мог делать Джордж в их спальне?

Подъехав к дому, Уэс поспешно выскочил из машины и, хлопнув дверцей, помчался в дом. Глэдис уже не было, – видимо, ее "головная боль" прошла, а Мэри Линн загружала посуду в моечную машину. Уэс ворвался и, сверкая глазами, выпалил:

– Идем поговорим!

Линни подняла голову. По ее щекам катились слезы.

– Бедная Глэдис, – всхлипывала она, – бедная Глэдис! Такой ужасный вечер!

– Глэдис? – разозлился Уэс. Так Линни плачет из-за Глэдис? Он сжал от ярости кулаки. – Сначала ты посылаешь меня отвозить какого-то престарелого хахаля своей приятельницы, который всю дорогу несет жуткую околесицу, а потом, когда я прихожу, рыдаешь из-за Глэдис! А о нас с тобой ты не хочешь поговорить?

Линни прикусила губу.

– Извини. Ты прав: я должна тебе все объяснить, – говорила она торопливо, стараясь не смотреть Уэсу в глаза. – Но в этой истории нет ничего предосудительного. Просто лил сильный дождь, и Джордж попросил меня его подвезти. А потом у нас лопнула шина, и он стал надевать запаску и порвал штаны. Я позвала его сюда, дала ему твои брюки и нижнее белье. – Линни виновато

улыбнулась: – Вот видишь, как все просто.

– Просто, говоришь? Какой-то посторонний мужчина переодевается у меня в спальне, ты мне ничего об этом не говоришь, а потом заявляешь, что все очень просто! Линни вытерла руки о полотенце.

– Я клянусь тебе, что все было именно так, как я сказала.

Уэс метался взад-вперед по кухне, точно лев в клетке.

– А зачем ты его подвозила?

– Он опаздывал на важную встречу.

– А что, автобусы не ходили?

– Ходили, но он очень спешил, а такси в такой дождь не было. – Линни мяла в руках полотенце и говорила, глядя в пол: – Давай обсудим все это в другой раз. У меня и так отвратительное настроение.

– Ах у тебя отвратительное настроение! А как ты думаешь, какое настроение у меня? Какой-то мужчина разгуливает в мое отсутствие голый по моему дому, а ты говоришь: обсудим это в другой раз!

– Уэс, что ты мелешь? Он не разгуливал, он просто переоделся в спальне!

– А где находилась в этот момент ты? Линни чуть не задохнулась от возмущения:

– По-моему, ты не имеешь никакого права допрашивать меня таким образом! Я всегда считала, что мы научились доверять друг другу! – Она захлопнула дверцу посудомоечной машины и пулей вылетела из кухни.

– Значит, теперь ты начинаешь на меня нападать! – последовал за ней Уэс. – Всем давно известный старый трюк. Проходили еще на первом курсе: нападение – лучший способ защиты!

Линни остановилась в дверях спальни.

– Я не намерена больше с тобой спорить! Я честно тебе обо всем рассказала, а там уж думай что хочешь! Я пошла спать.

Уэс вбежал в спальню, схватил подушку и сорвал с кровати покрывало.

– Я буду спать на диване!

– Ну и замечательно!

Линни всю ночь не могла сомкнуть глаз. А в воскресенье день тянулся мучительно долго и тоскливо. Она принялась было читать, но совершенно не могла сосредоточиться и все думала о прошлой ночи. Так странно было лежать одной на королевских размеров кровати, зная, что Уэс спит в соседней комнате. Впервые за три года – со времени их последней ссоры – она спала одна, и это казалось ей ужасным. И чем дольше она лежала в темноте с открытыми глазами, тем больше убеждалась, что неправа была она, а прав – Уэс.

И наконец она выбежала на цыпочках в гостиную, чтобы извиниться перед ним, но, увы, Уэс спал. А утром он ушел, когда Линни уже заснула. И она никак не могла дождаться вечера, чтобы скорее помириться с мужем.

Уэс пришел домой лишь в пять часов – хмурый и молчаливый.

– Привет, – как можно ласковее сказала ему Линни.

– Здравствуй, Мэри Линн, – ответил он холодно.

– Как прошел день? – спросила она, следуя за ним на кухню.

– Нормально.

Он достал кастрюлю и налил в нее воды.

– Что ты делаешь, Уэс?

– Хочу сварить себе суп. Ужасно хочется есть.

Уэс стоял к Линни спиной, ей очень хотелось подойти к нему сзади и обнять, но она не решалась. А вдруг он оттолкнет ее? И все же после минуты колебаний она собралась с духом и, положив руки ему на плечи, потерлась щекой о его щеку.

– Может, поцелуешь меня? – сказала она и лизнула его ухо.

– Неужели ты считаешь, что поцелуй способен все исправить? – сухо спросил он.

– Но ведь я предлагаю тебе не только поцелуй, но и кое-что еще. – Линни нежно гладила его. – Ну так как?