В.А. Жуковский в воспоминаниях современников
Шрифт:
вестового перуна, тревогу в стане; невозможно лучше приготовить сердце к
томной безвестности будущего жребия нашего -- жребия, который развяжет на
кровавом поле узел нашей жизни и счастливейших ее мечтаний.
Время и место не позволяют мне разобрать все красоты Певца; они
бесчисленны! труд сей принадлежит постоянному обитателю мирного кабинета.
Довольно сказать, что "Певец во стане русских" сделал эпоху в русской
словесности и -- в сердцах воинов!
В. А. Жуковский прибыл
защитниками Отечества все трудности нынешней войны, он делит с ними здесь и
славу. Мне сказывали, что он был опасно болен, но что молитвами Муз и
попечениями их лучший цветок Парнаса оживает.
– - Чего не делает слава? Целая
страна, целый народ плачут у болезненного одра великого человека, между тем
как холодный долг роет каждый день могилы людей безвестных, и путник с
равнодушием мимо их проходит!
1815
Дерпт, 9 марта. <...> Незабвенна будет для меня беседа, составленная
мною для известного нашего литератора А. Ф. Воейкова, -- беседа, в которой дети
Марсовы угощали по-своему русского поэта. Зато как часто, как приятно угощал
нас по-своему же Александр Федорович и на кафедре, на которой ходили его
слушать наши генералы и простые офицеры4, и в кругу его любезного почтенного
семейства, где дарили нас ласками, приязнью, равнявшеюся даже с красотой
стихов самого Жуковского (которого любят здесь -- и везде читают). Записан в
сердце моем день, когда я узнал и сего скромного, несравненного Певца нашего --
Поэта, коего гению поклонялся я с самого малолетства! <...>
Дерпт, 12 марта. В пребывание мое здесь В. А. Жуковский и А. Ф.
Воейков изъявили желание иметь Историю города сего, достойного примечания
по месту, занимаемому им в летописях наук и политики. Я трудился тогда над
сею Историею; но хотя и обещались сии знаменитые литераторы быть
снисходительными, я не смел показать им трудов моих, по робости, свойственной
молодым писателям, не надеющимся на знания и способности свои. <...>
Комментарии
Иван Иванович Лажечников (1792--1869) -- писатель, автор исторических
романов "Последний Новик", "Ледяной дом". Участник Отечественной войны
1812 г. и заграничных походов русской армии, он передал свои впечатления от
увиденного в "Походных записках русского офицера", вышедших в 1820 г.
Воспоминания Лажечникова -- живой и непосредственный отклик на
происходящее. Точно датированные записи превращают это произведение в
путевой дневник, но вместе с тем эмоциональный их стиль передает энтузиазм
молодого человека. Подвиг Жуковского -- Певца во стане русских
многом стимулировал интерес Лажечникова к истории. Не случайно и позднее
мир поэзии Жуковского оживает в исторических романах Лажечникова. Так,
текст "Последнего Новика" насыщен цитатами из "Орлеанской девы"
Жуковского. В "Ледяном доме" -- цитаты из "Светланы", "Мщения", "Голоса с
того света", в "Басурмане" -- отзвуки "Сказки о царе Берендее...", "Громобоя". О
немногих личных встречах писателей можно узнать из воспоминаний
Лажечникова.
И. И. Лажечников
ИЗ "ПОХОДНЫХ ЗАПИСОК РУССКОГО ОФИЦЕРА"
(Стр. 140)
Походныя записки русского офицера, изданныя И. Лажечниковым. М.,
1836. С. 69--75, 240--243.
1 Данный отрывок из "Записок" датирован 20 декабря 1812 г. Впервые
"Певец во стане русских воинов" появился в последней, декабрьской, книжке ВЕ
за 1812 г. Видимо, о чтении этого номера журнала и идет речь.
2 О картинности, живописности как отличительной черте "Певца..."
Жуковского говорили многие современники. Так, М. Бестужев-Рюмин в брошюре
"Рассуждение о Певце в стане русских воинов" (СПб., 1822) настойчиво говорил
об "очаровательной кисти Поэта-Живописца", ее "разительности" и сделал даже
попытку выбрать в стихотворении "живописные места", которые "можно
иллюстрировать" (с. 50--56).
3 На основании "Писем русского офицера" Ф. Н. Глинки и "Записок"
Лажечникова можно более точно говорить как о времени прибытия Жуковского в
Вильну (середина декабря), так и о характере его болезни.
4 Благодаря хлопотам Жуковского и А. И. Тургенева (см.: ПЖкТ, с. 107--
113) А. Ф. Воейков получил место профессора русского языка и словесности в
Дерптском университете, которое он занимал с 1815 по 1820 г. Видимо, первые
лекции Воейкова имели успех.
Т. Толычева
ИЗ "ВОСПОМИНАНИЙ"
<...> Протасовская деревня Муратово населялась все более и более1.
Екатерина Афанасьевна была рада каждому приращению своего семейства: она
привыкла жить среди многочисленного кружка и в эту тяжелую эпоху
придерживалась более чем когда-либо поговорки, что на людях и смерть красна.
Однако туман, стоявший над Россией, начал редеть: известия о наших победах за
границей разгоняли понемногу общее уныние, особенно для тех, которые не
имели близких в рядах войска. Жуковский, принужденный вследствие тяжкой
болезни оставить военную службу2, приехал также в Муратово, куда его влекла,
кроме родственных связей, любовь к одной из дочерей Екатерины Афанасьевны.