Ва-банк!
Шрифт:
«Эй, пап, это Джерри, – льстиво проблеял сын. – Похоже, я снова тебя не застал. Рад, что ты ведешь такую насыщенную жизнь».
– А пошел ты, – сообщил Валентайн автоответчику.
«Тем не менее я намерен явиться по твою душу. Я тут надыбал пару билетиков на завтрашний матч „Девил Рейз“ и „Янки“, и мы могли бы сходить вместе посмотреть игру. Как тебе идейка? Было бы здорово, совсем как в старые денечки. Вылетаю утренним рейсом „Дельты“. Позвони мне в бар, хорошо?»
Валентайн вытащил из микроволновки лазанью и вонзил в нее вилку. Сходить на бейсбол – это было бы совсем не плохо, но только
Раздался звонок. Господи, да его дом становится похожим на Центральный вокзал, люди так и снуют! Валентайн подошел к двери: перед тротуаром стоял фургон почтовой службы «Тампа-экспресс».
Он открыл дверь. На пороге возник самый странный из когда-либо виденных им курьеров. С наголо выбритой головой и физиономией, утыканной металлическими заклепками – некоторые из них были соединены цепочками. На именной табличке на кармане значилось: «Атом». Неужто родители действительно его так нарекли?
Атом вручил ему конверт и вынул из-за проклепанного уха карандаш.
– Распишитесь вот тут.
Валентайн накорябал свое имя, и Атом оторвал квитанцию.
– Атом, не возражаете, если я задам вам вопрос?
– Да нисколечки.
– А сколько это стоило – воткнуть все эти гвозди в лицо?
Атом улыбнулся: вот ведь, тоже падок на комплименты.
– Это работа салона «Проколем все» в Айбор-сити, в Тампе – триста долларов за всю дюжину. А цепи – это от них в подарок.
– Атом, должен сказать, что если к вам на улице подойдет человек, даст в лоб, а потом проткнет вам щеку шляпной булавкой, он получит как минимум десять лет.
Атом в недоумении уставился на него, а потом залился краской – Валентайн мог поклясться, что булавки у него на лице тоже раскалились.
– Ну, это совсем другое дело, – оправдываясь, заявил он.
– Что ж, я рад, что хоть один из нас так считает, – ответил Валентайн.
От чаевых Атом отказался. Валентайн запер дверь и вскрыл конверт. Внутри лежал билет на самолет авиакомпании «Дельта» до Лас-Вегаса, на завтрашнее утро. Он внимательно рассмотрел билет: Уайли раскошелился на первый класс.
Тут опять зазвонил телефон, и он опять позволил автоответчику высказать все, что он думает.
«Слушай, папа, это Джерри. Я только что звонил на сотовый Мейбл Страк. Она говорит, что ты дома и сейчас наверняка стоишь на кухне и показываешь автоответчику язык. Слушай, пап, хватит уже, а? Нравится тебе или нет, но завтра я буду во Флориде, и мы поговорим. Как мужчина с мужчиной».
Как мужчина с мужчиной? Это что означает? Что они займутся греко-римской борьбой вот тут, прямо на кухонном полу? Вся проблема как раз в том, что Джерри понятия не имеет, как ведут себя настоящие мужчины.
– Кончай валять дурака! – рявкнул Валентайн телефону.
«Я серьезно, папа. Учти, я еду».
Джерри отключился. Судя по голосу, он действительно страдал. Что ж, отлично. Значит, до него хоть что-то дошло. Мать вечно с ним носилась, и теперь, когда ее не стало, сын наконец столкнулся с необходимостью вести себя как взрослый человек, что бы это в наши дни ни означало.
Валентайн снова проверил билет. Ишь ты, обратно –
Он прошел в спальню, вытащил из шкафа сумку и принялся запихивать в нее вещи.
4
Отец Ника Никокрополиса, как и его дед, был ловцом губок в Тарпон-Спрингс, во Флориде. Занятие это опасное, может, даже самое опасное на свете, и отец с дедом умерли с разницей в несколько месяцев – отец от кессонной болезни, а деда искусала акула. Страховки ни у одного из них не было, и в нежном шестнадцатилетнем возрасте Нику пришлось взвалить на себя заботы о матери, трех сестрах и бабушке.
Самое простое, что ему предстояло, – бросить школу. Вот найти мало-мальски доходное занятие оказалось куда труднее. Сложения он был щуплого – всего-то метр шестьдесят семь ростом и шестьдесят три кило весом, да к тому же греки – народ суеверный, и бывшие товарищи отца и деда близко к себе его не подпускали. А ловля губок была единственной прилично оплачиваемой работой в их городишке. Так что ему пришлось зарабатывать на хлеб насущный профессиональной игрой на бильярде в местных барах, жульничать в карты с туристами, давать деньги в долг под проценты, слегка сутенерствовать да угонять автомобили со стоянки проката в международном аэропорту Тампы. Но все это давало жалкие крохи, и когда мать с бабкой отошли в мир иной, а сестрички подросли и повыходили замуж, он собрал пожитки и отправился на Запад. Было это в 1965 году.
Теперь, тридцать четыре года спустя, Ник Никокрополис с гордостью взирал на пройденный путь. Да, отрочество его счастливым не назовешь, ну и что с того? Врагу не пожелаешь, чтобы дед и отец откинулись практически одновременно, но благодаря этой утрате он получил такие жизненные уроки, которые не смог бы постичь ни при каких иных обстоятельствах. Удары судьбы закалили его, и Ник нашел в себе силы, о существовании которых прежде и не подозревал. В душе у него открылась рана, но потом она заросла, ороговела даже, и в результате он стал по-настоящему крутым.
– Итак, Фонтэйн пропал, – повторил Ник сказанные Сэмми Манном слова. – Средь бела дня зашел на автостоянку, и больше его никто не видел. И как он этот трюк провернул? Через люк в полу, что ли, провалился?
– Я полагаю, они пользовались системой зеркал, – прошамкал Сэмми.
– Кто? – Ник опешил.
– Ну, эти, Зигфрид и Рой, [9] что со слоном.
– Зигмунд Фрейд? А он-то при чем?
– Я думал, вы про тех фокусников…
В ярости Ник стукнул кулаком по чудовищных размеров столу с мраморной столешницей – дело происходило в его личном пентхаузе. Отгрыз кончик сигары, злобно сплюнул в корзину для бумаг.
9
Зигфрид и Рой – знаменитые иллюзионисты, немцы по происхождению, долгие годы работавшие в Лас-Вегасе в казино «Мираж».