Ва-банк
Шрифт:
— Хорошо. Шарло говорит, что ты не создан для такой жизни, как он или другие здешние французы… — Она замялась.
— Дальше, Кончита, продолжай, не бойся.
— И еще он говорит, что ты упорно думаешь о золоте, хранящемся на шахте, и что ты что-то такое, связанное с этим золотом, задумал. И что ты человек, который не может без трат, а для этого тебе нужно много денег.
Я взглянул ей прямо в глаза и сказал
— Да, Кончита, твой Шарло ошибается. Только ты права. Никаких проблем, мне нужна женщина. Я не хотел этого говорить, потому как по натуре я
— Вот уж не поверю, Папи!
— Ладно, давай кадри блондинку, а там посмотрим.
— Уже бегу, — пропела она на ходу, удаляясь в комнату переодеть платье. — О, Мерседес, как она будет рада!
Но в этот момент раздался стук в дверь.
— Войдите, — крикнула Кончита.
Дверь отворилась, на пороге стояла смущенная Мария.
— В такое время? Какой сюрприз! Кончита, это Мария, девушка, приютившая меня, когда мы с Пиколино приехали в Эль-Кальяо.
— Дай я тебя поцелую, — промурлыкала Кончита. —
Папийон прав, ты действительно красавица.
— Кто такой Папийон?
— Это я, Мария. Энрике или Папийон — какая разница? Сядь рядом вот сюда, на диван, рассказывай.
Мария пробыла у меня всю ночь. В постели она оказалась застенчивой и именно потому очень мне нравилась.
Я был у нее первым.
Сейчас она спала. Две свечи, которые я оставил вместо лампочек, давно оплыли. Их мерцающий свет слабо высвечивал красоту ее юного тела, грудь, еще не знавшую мужских прикосновений. Я осторожно высвободился и пошел варить кофе и посмотреть, сколько времени. Четыре часа. Я постучал по кастрюле, чтобы разбудить Кончиту Она вышла из своей комнаты в халатике.
— Хочешь кофе?
— Да.
— Она спит с ангелами, которых ты ниспослал ей, Папи.
— Ты в этом разбираешься, Кончита.
— У моего народа огонь гуляет в жилах, ты должен был заметить это ночью. У Марии одна часть крови негритянская, две — индейские, остальные — испанские. Если тебе такая смесь не нравится, ты немного понимаешь в любви, — смеясь, сказала она. — И тогда тебе не остается ничего другого, как повеситься, — продолжала насмешничать Кончита.
Солнце было уже высоко в небе, когда Мария проснулась. Я принес ей кофе в постель. На губах вертелся вопрос: «Они не будут ругаться, если увидят, что ты не ночевала дома?»
— Сестры знали, куда я иду, а отец узнал час спустя. Ты сегодня не отправишь меня обратно?
— Нет, сладкая. Я уже говорил, что не собираюсь задерживаться здесь надолго, но до отъезда еще далеко, так что ты можешь оставаться здесь, сколько хочешь.
Было уже около двенадцати, и мне нужно было идти на шахту. Мария отправилась домой, пообещав вернуться вечером.
— Привет, — сказал по-французски Шарло. Он стоял в дверях комнаты в пижаме. — Нашел курочку? Поздравляю, петушок. — И добавил: — Завтра воскресенье, надо будет отметить свадьбу. Мария, скажи сестрам и отцу, чтобы приходили завтра. А сама возвращайся, когда хочешь, этот дом твой. Счастливого тебе дня, Папи, присмотри за насосом номер три. И не лезь к Симону.
— Ты старый грязный болтун. Я и не собирался идти к Симону.
Мы с Марией прошлись по поселку рука об руку, чтобы показать всем девушкам, что она моя женщина.
Насосы работали исправно, даже пресловутый номер три. Но ни влажный воздух, ни шум моторов не мешали мне думать о Шарло. Он уловил, почему я такой задумчивый, все правильно. Много мозгов не надо, чтобы понять, что золото лежит без присмотра. Да и сам Симон рассказал ему о нашем разговоре. И я решил пойду к Симону и приглашу его и Александра на вечер. Дам им понять, что Мария для меня самое главное в жизни.
Подъемник вынес меня наверх. По дороге я встретил Шарло и спросил его:
— Вечеринка пока не отменяется?
— Нет, все в силе.
— Я приглашу Симона с женой и Александра. Старый Шарло был прожженным типом. Он посмотрел мне в глаза и нарочито небрежно бросил.
— Давай, это отличная идея, дружок. — Не говоря больше ни единого слова, он вошел в клеть, и она унесла его туда, откуда только что вознесся я.
Я пошел в хранилище и застал там Симона.
— Как дела?
— Отлично.
— Я просто зашел сказать «привет» и еще пригласить тебя на ленч в воскресенье, с семьей, конечно.
— Это будет слишком. Что за вечеринка — по поводу отъезда?
— Нет, свадьбы. Невеста — Мария из Эль-Кальяо, дочь Хосе.
— От всего сердца поздравляю, надеюсь, тебе повезет, чтоб мне лопнуть! — И он тряхнул мне руку от всей души.
Пройдя полпути, я завидел Марию, шедшую мне навстречу, и, держась за руки, мы вернулись домой. Отец и сестры должны были прийти назавтра в десять утра и помочь в готовке.
— И что сказал отец?
— «Будь счастлива, дочка, но не обольщайся насчет своего будущего. Мне достаточно только одного взгляда на человека, чтобы понять, что он из себя представляет. Тот, кто выбрал тебя, хороший человек, но он тут не задержится. Он не из тех, кто будет жить нашей обычной жизнью». Вот что он сказал.
— А ты что ответила?
— Я заявила, что сделаю все возможное, чтобы задержать его как можно дольше.
— Дай я тебя поцелую, у тебя доброе сердце, Мария.
Давай будем жить сегодняшним днем, а будущее само придет.
Что-то перекусив, мы пошли спать, назавтра нужно было рано подниматься, чтобы помочь Кончите забить кроликов, испечь пирог, разлить вино и так далее.
Ночь была еще прекраснее той, что была первой. У Марии действительно огонь бежал по жилам. Мы долго любили друг друга, пока не заснули, ощущая всей кожей тепло любимого человека.
Следующий день был выходным, и вечеринка удалась на славу. Хосе поздравил нас, а сестры задавали Марии на ухо разные вопросы, было очень весело. Симон с семьей пришел и Александр тоже, он нашел кого-то, кто смог посторожить сокровище. У него была очаровательная жена и двое детей — хорошо одетые мальчик и девочка. Кролики были очень вкусные, а пирог, испеченный в виде сердца, мгновенно исчез со стола. Мы танцевали под радио и граммофон, а старый заключенный играл на аккордеоне.