Ва-банк

Барнс Дженнифер Линн

Одним из наиболее сложных факторов в Лас-Вегаских убийствах была их переменчивость. Большинство серийных убийц всегда убивали одним и тем же способом — а даже если метод и оружие отличались, то эмоциональный тип убийства оставался неизменным. Яд означал убийство без физического контакта — довольно схожее с организацией несчастного случая с утоплением молодой девушки. А вот перерезанное горло имело куда больше общего с пронзённой стрелой грудью старика. Хоть ни тот, ни другой метод не был настолько болезненным, как, скажем, сожжение заживо.

—

В последний раз, когда мы расследовали дело с Н.О. вот так меняющимся от убийства к убийству, — медленно произнесла я, вспоминая, как мы работали над делом, связанным с отцом Дина, — оказалось, что мы имели дело с несколькими Н.О..

Дин стиснул зубы, но стоило мне опустить руку на его плечо, он расслабился.

— Мне нужны девятеро, — после недолгой паузы произнёс Дин. — «Мне», не «нам».

Хоть четыре Лас-Вегаских убийства казались абсолютно непохожими, было в них и что-то общее. Не только числа на запястьях, не только места и даты, но и тщательность, желание с каждым убийством отправить сообщение.

Дело не казалось мне работой нескольких Н.О. — разве что при условии, за всем этим стоял один постановщик.

Ты хочешь, чтобы тебя узнавали. Хочешь, чтобы тебя услышали.

Я видела это на каждом запястье, в послании, вырезанном на стреле и в сообщении, доставленном случайной зрительницей благодаря гипнозу. Ты не хочешь, чтобы тебя останавливали. Но ты очень уж сильно хочешь, чтобы тебя увидели. Ты хочешь стать кем-то невероятным, — подумала я. — Ты хочешь, чтобы весь мир увидел плоды твоих трудов. Хочешь стать богом среди людей.

И для всего этого, — подумала я, — тебе нужны девятеро.

— Почему именно девять? — спросила я. — Что происходит после девятого убийства?

Дин озвучил наиболее важную часть вопроса:

— Почему он останавливается?

Зачем было останавливаться одиннадцать лет назад? Зачем прекращать после убийства Скарлетт Хокинс?

— Мне нужно увидеть файл, — сказала я Дину.

— Ты же знаешь, что мы не можем.

— Не файл Скарлетт. Другое дело. То, что было в Нью-Йорке.

Слоан сидела перед кофейным столиком, сжимая в руках DVD-диск, который отдал нам Аарон. Она вернула его в коробку и не сводила с него глаз. Я знала, инстинктивно, что сейчас она думала о Тори и о том, что Аарон сделал для неё.

Она думала — болезненно надеялась — что возможно, Аарон всё-таки не такой, как их отец.

— Слоан, — позвала я, — ты можешь снова взломать базу данных ФБР и показать нам файл Нью-Йоркского дела?

Учитывая её блестящую память, Слоан не совсем понимала, зачем снова взламывать файл, который она уже читала, но она не стала задавать вопросов и отложила диск в сторону. Её пальцы замелькали над клавиатурой. Через несколько секунд она замерла, затем нажала на несколько клавиш и снова остановилась.

—

Что-то не так?

— Программа, которую я написала, — произнесла Слоан, — она закончила поиск.

— Дай угадаю, — вставила Лия. — Она нашла дело Найтшэйда, возле которого нам, под угрозой отправления домой, и дышать запрещено.

— Да, — ответила Слоан. — Нашла.

Лия склонила голову набок.

— Почему это звучит только частично правдиво?

— Потому что, — ответила Слоан, разворачивая компьютер там, чтобы все мы могли увидеть, — это не единственное дело, которое она нашла.

ГЛАВА 42

Поиск Слоан обнаружил не одно дело. Не два. И не три.

— Сколько их? — спросила я, чувствуя, как пересыхает моё горло.

— Начиная с 1950-х, — ответила Слоан, — почти дюжина. Серийные убийства, ни одно не раскрыто.

Я облокотилась на стол, сжимая его край.

— И каждый раз девять убийств?

— Я сделала так, чтобы программа находила все дела, где жертв больше шести, — произнесла Слоан. — Я подумала, что некоторые тела могли не найти или не сочли работой одного и того же Н.О..

— Но все жертвы в каждом деле были убиты в одну из двадцати семи дат Фибоначчи, — произнёс Дин.

Слоан кивнула. Не дожидаясь следующего вопроса, она принялась просматривать файлы.

— По всей стране, — сообщила она. — Три в Европе. Нож, избиение, яд, поджог — по всей карте.

— Мне нужны фотографии, — сказала я. — Всё, что сможешь достать из всех файлов, кроме дела Найтшэйда, — Джадд запретил нам и близко подходить к делу Найтшэйда. Но вот остальные дела…

Все эти жертвы. Все эти семьи…

Я должна была что-то сделать. Но чтобы я не сделала, этого будет недостаточно.

— Столько дел, — сказала я Дину, — всё началось так давно…

— Знаю, — его глаза встретились с моими. Отец Дина убил множество людей. Но здесь всё зашло намного дальше.

Убийства происходили по всему миру, вот уже шестьдесят лет — вероятность того, что мы имели дело с одним Н.О., тут же пошла на спад.

— Насколько хороша эта программа? — спросила у Слоан Лия.

— Она находит файлы, подходящие под заданные параметры, — Слоан звучала слегка оскорбленной.

— Нет, — произнесла Лия. — Каков процент найденного? — каждый мускул в её лице был напряжен. — Что она упускает?

Числа лгут, — осознала я, понимая, о чём говорит Лия. — Боже.

Слоан закрыла глаза, её губы задвигались, проводя расчёты.

— Если учесть количество баз данных, к которым у меня нет доступа, вероятность того, что старые данные могли не оцифровать и роль, которую ФБР отыграло в расследовании серийных убийств за эти года… — она едва заметно покачнулась на стуле. — Половина, — произнесла она. — В лучшем случае, мы нашли где-то половину дел с 1950 до нашего времени.