Вааагх или орки наносят ответный визит. Книга 3

Сердитый Коротыш

– Когда они рядом проходили, мне не по себе стало. – Признался Молчун. – Веет от них чем-то таким… властным.

– Я тоже заметил. – Ответил вождь, задумавшись. – Это потому, что в нас есть их гены. Они это наверняка чувствуют – я в бою видел, как босс несколько раз удивлялся. И потом он сказал… может быть поэтому меня и пощадил? И даже согласился помочь темных отбить, хотя до этого ни в какую не соглашался. Хм, странно.

– А?... – попытался задать мучавший его вопрос Молчун.

– Не знаю. – Мрачно ответил Хват, прекрасно понимая, о чем он хотел спросить. – Мне это самому не нравится.

Отряд Болта быстро достиг потайного входа, на который указал информатор. Кэп снял со спины гретчина сканер и активировал устройство. Аппаратура пискнула, показывая, что за стеной существует пустое пространство, а механизм открывания двери расположен справа. Секретная панель входа откатывалась в сторону удаленно переданной командой – цифровым кодом, знать который информатор просто не мог. Но для Болта это не было проблемой – он не собирался сидеть возле стены и подбирать

комбинацию. Он наметил точки для закладки взрывчатки и расторопный Бомба тут же налепил на стену аналог пластита. Орки отошли подальше и активировали детонаторы. Взрывы разворотили часть панели, оставив остальную створку нетронутой. Обнаружения на этом этапе проникновения Болт не опасался – сканер четко показал, что сигнальных линий от двери не отходит – она была полностью автономной. Хохмач и Грымза схватились за кувалды и в два приема разломали створку – металлический каркас залитый бетоном. У строителей стояла задача сделать потайной ход, а не создавать еще один рубеж обороны и сигнализации. Вот они и расстарались… облегчить оркам работу. Болт первым пролез в дыру, поискал с помощью сканера электрические линии и сигнальные провода расположенных дальше датчиков. Которых не было. Очевидно, тоннелем пользовались нечасто и надобности в расположении в нем кучи сигналок не видели. Или же установили их дальше по коридору. Однако расслабляться все же не стоило. Болт на всякий случай прилепил к стене подавляющую любой сигнал электромагнитную глушилку. Пройди теперь по тоннелю хоть стадо слонов, камеры и турели его не заметят. Если они не автономные, конечно. Так что сильно на эту штуковину Болт не рассчитывал – сканер все же надежнее. Он пойдет с ним впереди, остальные его подстрахуют. А там, как проникнем в подземелья храма, можно будет и порезвиться – смысла прятаться уже не будет. Главное, чтобы сейчас не спалили раньше времени. Кэп оторвался от экрана сканера и сказал:

– Вперед.

Саманта еле-еле разлепила глаза, едва очнувшись от очередной процедуры издевательств, которые механикусы называли исследованиями паранормальных способностей. Каждый день ее садили в кресло, подключали электроды к ее мозгу и начинали либо задавать вопросы, либо стимулировать некоторые участки мозга с помощью электричества, следя за выдаваемыми на экранах синусоидами. Только здесь, только сейчас женщина поняла, что люди в красных рясах ничего не понимают в биологии человеческого мозга и при проведении аугментаций просто действуют по шаблонам, разработанным, очевидно, еще в Темную Эпоху. Потому что для проведения ментальных исследований, наверное не надо пихать в голову подопытному электроды и прочие чужеродные механизмы, ведь таким образом можно нанести непоправимый вред его психическому состоянию. В Инквизиции хотя бы это понимали, а вот до механикусов ни в какую не доходило. И при этом еще называли себя учеными, механические садисты блин! Этим идиотам даже в голову не приходило, что у них в руках есть рычаг давления на нее – это ее сын! Тим сидел в соседней камере, которую быстро обложили негорючими матами, смотрел, как над его матерью измываются «ученые», усадив ее в пыточное кресло и тихо бесился. Мальчику оставалось только сжимать кулаки от бессилия – вызвать возгорание одежды на ком-нибудь из них он не мог. Механикусы учли первый опыт «общения с ним» и исключили все горючие вещества как из комнаты, так и с собственных тел. Тим видел, как роботы – людьми назвать их язык не поворачивался – раз за разом причиняют боль его матери, которая не могла сдерживаться и громко кричала, дабы облегчить страдания. А рядом с камерой всегда дежурил отец Тима. Он не обращал внимания на мольбы и просьбы мальчика о помощи. Курт превратился в безмозглого истукана, сервитора, машину, способную только исполнять приказы хозяев. Что он с удовольствием и делал – кормил объекты, убирал в камерах, обтирал их, когда они лежали без сознания. Потому что после матери наступала очередь Тима сидеть в пыточном кресле. У механикусов был свой план исследований, которому они целенаправленно следовали. И не отходили от него не на шаг.

Придя в сознание, Саманта ощутила нарастающую боль, пробежавшей волной по всему телу. Собственно, она должна была к ней привыкнуть, но пока не получалось. Сделав несколько вдохов и выдохов, она усилием воли чуть притупила ее, но боль не прошла. Потому что проклятые краснорясые кололи ее во все места, изучая, как реагирует мозг на раздражители. А он реагировал всегда одинаково – болью. Попытки объяснить железным придуркам, что они все делают неправильно, ни к чему не приводили. Это все равно, что слушать вопли говорящей табуретки, у которой надломились ножки, и продолжать садиться на нее или же раскачиваться. Правда, табуретка хоть за задницу укусить может, а вот Саманта не могла. Хотя, если зубы у табуретки повыбили или же у нее рот снизу, а не сверху, тогда да, тогда даже она ничего не сможет сделать.

Женщина пошевелилась, попытавшись сменить позу, чем вызвала новый приступ боли. Охнув, она вернулась назад на спину и посмотрела на своих мучителей, которые приближались к клетке. Объект очнулся, значит можно продолжать исследования. Никакой передышки Саманте не давали – мучили каждый раз, как только она едва приходила в сознание. Вероятно, ее кормили, но только тогда, когда она валялась без чувств. Найти уколы от капельниц на теле, которое превратилось в один большой синяк и дуршлаг оказалось нереально – заметить маленькие дырочки от игл мог только механикус, который ее кормил. Или Курт, ставший сервитором. Впрочем, Саманта не сильно и переживала по этому поводу, она хотела

только одного – умереть. Чтобы этот кошмар, наконец, закончился. Хорошо, что Кэт удалось отправить в гвардию, в который раз подумала женщина. Рядом с ней был брат, который присмотрит за дитятем, так что сердце женщины оставалось спокойным. Там хоть ее эти изверги не достанут и Саманта надеялась, что Кэтрин выживет. Единственное, о чем мечтала женщина, чтобы отец сумел добраться до механикусов и отомстить за нее. Ведь дрон улетел и доставит информацию точно по адресу, ведь его Кэт программировала. Конечно, оставалась вероятность, что летающий череп могли перехватить, но таких черепов в любом порту снует столько сотен, что выделить какой-то один из них нереально.

Внезапно в помещении погас свет. Сначала Саманта не поняла, что происходит, потом решила, что это очередной выверт извращенного сознания красных братьев. Хотят посмотреть на ее реакцию в условиях стресса или еще какую гадость придумали. А вот хрен им! Саманта сцепила зубы и тут сработала активация аварийного освещения. Механикусы столпились возле панели приборов и замерли, будто каменные изваяния, изучая входящие данные. Женщина знала, что сейчас все они пребывают в своей сети и мало обращают внимания на реальность. Она повернула голову и посмотрела на Тима, который лежал на спине и часто-часто дышал. Голова сына также была налысо обрита как и ее. Вот только из макушки торчал один электрод, а не три, как у Саманты. Рядом с клеткой Тима расположился муж, который ей уже совсем не муж. Курт превратился именно в то самое существо, о наличии которого подозревала ее развитая не по годам дочь. Она ведь предупреждала маму – бойся отца. В один прекрасный момент он перестанет быть любимым мужем и превратиться в сервитора. Так и случилось. Саманта с сожалением посмотрела на Курта. Ее Курта, который стал бездушным чудовищем. Сервитор замер точно также, как и механикусы. Краснопузые здорово его переделали – убрали гражданские импланты, добавили военные и серьезно вооружили. Теперь Курт нес службу в системе внутренней безопасности храма Ордена и представлял собой серьезную угрозу. Но не для тех, кто так бесцеремонно вломился в секретные покои архимагоса.

Внезапно входную дверь в помещение вышибло направленным взрывом и внутрь, через маленькое для его размеров отверстие проник огромный орк. Высота потолков позволяла ему не пригибаться, так что чувствовал он себя довольно свободно. Сперва Саманта не поняла, что это ксенос – ее смутила герметичная высокотехнологичная броня. Но в полутьме перепутать чуть ссутулившуюся фигуру с длинными руками почти до колена, с космодесантником могла не только она. Курт среагировал первым и разрядил в орка все свое оружие. Дуговая пушка плюнула искрами, а два стаббера застрекотали, посылая в нарушителя ворох пуль. Но ксеносу атака Курта показалась комариным укусом – пули ударили в силовое поле и не причинили броне никакого вреда. У тому же, он не стал стоять столбом, резко ушел с линии огня и ответил сервитору из своего «лазгана». Оранжевый луч испарил Курту голову, лишив робота систем наведения и управления. Электроспуски стабберов отключились и сервитор завалился на бок. Механикусы вынырнули из своего инфополя и попытались оказать орку сопротивление, однако тому на помощь пришли еще двое, один из которых вдруг неожиданно возник за спиной у главного мучителя и располовинил его сверху вниз тесаком. Не помогли ни импланты, ни броня – лезвие клинка орка оказалось из прочной стали, а кромка резала не хуже плазмы. Бестолковые истязатели могли проявлять чудеса пыток только на пристегнутой к креслу жертве, а вот против воинов – толку от них оказалось мало. Головы механикусов лопались одна за другой, пока через полминуты скоротечного боя в живых не осталось никого.

Неожиданно в помещение орков набилось очень много. Двое сразу же ушли куда-то дальше по коридору, очевидно, ломать следующую дверь. Тот, который проник в помещение исследовательской лаборатории первым, подошел к камере Саманты и замер, словно выжидая. Женщина попыталась приподняться на локте, но боль и общее состояние организма лишили ее сил и она рухнула обратно на койку, прикрыв глаза.

– Молю, убей меня. – Прошептала Саманта пересохшими губами, попытавшись из последних сил внушить орку эту мысль.

Болт посмотрел на жертву только что убитых им садистов. Тут не надо быть гадалкой, чтобы понимать, чем они тут занимались. Пыточный стул, куча датчиков и электродов и две человеческие особи в клетках говорили о том, что здесь проводятся серьезные научные эксперименты на головном мозге человека. Кэп встроенным в шлем сканером изучил раны женщины, которую превратили в отбивную котлету – видимо, проверяли болевой порог и контроль потери сознания. Пацан в соседней камере выглядел чуть получше – его хотя бы били не так сильно, чтобы совсем не прибить. Кто она, преступница или же жертва? Болт повернулся к Чароплету, который также последовал за орками. Поддержка сильного чудилы в таком щепетильном деле не помешает.

– Что скажешь? – спросил его кэп на орочьем.

Чароплет на секунду прикрыл глаз, потом внимательно посмотрел на Болта.

– Ее изучали. – Изрек он. – Скажу больше – ее способности чем-то напоминают наши. Я слышу слабый шепот ее мысли. – Колдун выдержал паузу, словно вслушиваясь в мироздание.
– Не дотягивают немного даже до уровня слабого чудилы, но весьма похожи.

– Это не псайкерство? – удивился Болт.

– Энергиями изнанки тут и не пахнет. – Заверил его Чароплет и приблизился к клетке. – Сейчас она пытается внушить тебе мысль о том, чтобы закончить ее земной путь прямо здесь. Очевидно, мучители постарались на славу, раз эта юдишка предпочла самоубийство, а не попытку убить их.