Вадим Филоненко Сто рентген за удачу
Шрифт:
Первый тайм смертельно опасной игры в огненные салочки с «живчиками» продолжался ровно четыре с половиной минуты.
Ученый держался молодцом. Голову от страха не потерял, панике не поддался. Выдержал, даже когда ему пришлось застыть на месте, повинуясь моей команде, а в этот самый момент на нас несся огненный торнадо, грозя мгновенно обратить в пепел.
— Стоим, Док, стоим… Еще немного… — твердил я, глядя на приближающийся столб огня.
Иван Аркадьевич затрясся, но не тронулся с места. Стоял, как приклеенный,
— Направо! Бегом!
Взмокшими, местами хорошо прожаренными, но невредимыми, мы добрались до цели — крохотной комнатки без окон, с пустым дверным проемом и необычайно высоким порогом. Черт его знает, для чего предназначалось такое помещение, сейчас догадаться об этом не представлялось возможным. Да я и не пытался. Гораздо больше меня интересовало другое: пойдут ли сюда «живчики» или высокий порог все же остановит их? Комнатка крохотная, в случае чего тут с огненным столбом не разминешься. Короче, готовый крематорий на двоих со всеми удобствами.
Нам повезло, «живчики» в комнату не пошли. Один из них помедлил у порога, будто раздумывая, и повернул прочь.
Я с облегчением перевел дух. Похоже, эту партию капризная госпожа удача отдала нам…
Оказавшись внутри, профессор вдруг тихо сполз по стеночке и вроде как попытался лишиться сознания. Пришлось снять с него шлем и похлопать по щекам:
— Эй! Док! Как вы?
— Перенервничал, — через силу улыбнулся он. — Мутит немного. Сейчас… минутку посижу и…
Ладно, пусть отдышится, придет в себя, ведь нам еще возвращаться обратно, а значит, снова играть в смертельные «огненные пятнашки».
Я осмотрелся, прикидывая, где может находиться потайной сейф. Комнатка абсолютно пуста, только бетонный растрескавшийся пол, кирпичные, без малейших следов краски, зато с разводами гари стены да закоптившийся потолок. Последнее мне абсолютно не понравилось, похоже, «живчики» все же изредка заскакивают и сюда. Надо торопиться!
— Док, время вышло. Где сейф?
Профессор встал, оглядел стены, провел рукой по кирпичной кладке и, задрав голову, принялся рассматривать потолок. Мне показалось или в его взгляде и впрямь сквозила растерянность?
— Иван Аркадьевич! Где ключ?
Зинчук весь сжался и повернулся ко мне:
— Я не знаю.
— Что?!
— Не знаю, где сейф, — обреченно повторил он.
Вот оно что! Теперь загадка разрешилась. Понятно, почему Иван Аркадьевич так хотел попасть сюда в одиночку — ему нужно было разыскать ключ так, чтобы никто не узнал правду: профессор никогда в жизни не был в этой комнате!
Несколько дней назад, когда их группа шла в лабораторию, военные егеря оставили его и ассистента у входа, а сюда пошли без них. Чтобы взять здесь ключ, не нужен ни голос, ни ДНК профессора. Иван Аркадьевич соврал Урюку, чтобы тот оставил его в живых.
— Сергей Борисович… Бедуин… Я все объясню вам, если позволите, — виновато
— Да уж, будьте любезны. Только очень прошу, давайте на этот раз без вранья.
— Я врал, потому что хочу жить! Очень… — Голос профессора сорвался. Иван Аркадьевич всхлипнул, поспешно стянул с себя перчатки, низко наклонил голову и принялся неумело тереть пальцами глаза.
Да он никак плачет! Все, мой ученый «поплыл». Вот ведь не вовремя.
Я тоже снял шлем, открывая лицо, подошел вплотную к профессору и бесцеремонно обхватил ладонями его голову, заставив посмотреть мне в глаза.
— Иван Аркадьевич, послушайте меня внимательно. Клянусь вам самым дорогим для меня — жизнью Потапа, вы выйдете отсюда живым. Я выведу вас не только из «доменной печи», но и вообще из диких земель. Доставлю в Ванавару. Живым и невредимым. Клянусь.
Моя речь прозвучала проникновенно и патетично. На самом деле я терпеть не могу таких ситуаций и подобных фраз, но сейчас было необходимо вселить в профессора уверенность, а люди, как ни странно, весьма охотно верят во всякие клятвы и тому подобную чушь, не понимая, что значение нужно предавать не словам, а делам.
— Иван Аркадьевич, поверьте, уже через несколько дней вы будете сидеть в кабаке Ванавары, попивать коньячок и хвастать своими приключениями перед дамами.
Зинчук заулыбался, прельстившись нарисованной мною картинкой, а потом спохватился:
— А Урюк? Он явно не собирается отпускать меня живым.
— Можно подумать, его кто-то будет спрашивать. — Я фыркнул и весело подмигнул профессору. — Он один, а нас трое, ведь так?
— Так. — Иван Аркадьевич заметно воспрянул Духом, а потом внезапно замялся, сказал осторожно: — Сергей, а вы… э… хорошо знаете… хм… вашего напарника?
— Марека? Насколько один человек вообще может знать другого. А что?
— Да так… Просто… Те образцы, что лежат в лаборатории, как я понял, очень дорого стоят. А когда речь заходит о деньгах — таких деньгах! — люди меняются, причем не в лучшую сторону. И тому есть множество примеров. Вспомним хотя бы «Короля Лира» великого Шекспира. Там дочери, дорвавшись до денег и власти, предали самого близкого и родного человека…
— Только две из трех, — поправил я.
— А, так вы читали «Короля Лира»? — обрадовался профессор.
— А как же. Можно сказать, это моя настольная книга, — пошутил я. — Не расстаюсь с ней, даже когда иду на маршрут. Да и в этот раз она была со мной, пока Витек не отобрал… вместе со всем снаряжением заодно. Тоже, небось, захотел почитать…
Иван Аркадьевич хмыкнул, представив, как Витек в перерыве между истязанием профессоров и мародерскими вылазками с упоением читает Шекспира.
Так, похоже, боевой дух личного состава восстановлен. Теперь можно наконец заняться делом — попытаться разыскать сейф, если он здесь действительно есть.