Вадим Негатуров
Шрифт:
Но ведь все еще молоды, красивы и перспективны, и потому в какой-то момент рядом, вроде бы и совершенно случайно, может появиться некто совсем из другой жизни — не твоя жена, измученная пеленками и готовкой, или не твой муж, замотанный ночной подработкой и подготовкой к экзаменам. У этого «некто» совсем другие — и, разумеется, гораздо более высокие и разнообразные — интересы и заботы, нежели рутинная семейная жизнь со всеми ее мелкими проблемами, и потому с этим человеком гораздо интереснее общаться, чем с собственной «половиной». А если в семье уже серьезное напряжение, то этот «некто» может показаться столь желанным глотком свежего воздуха, что…
— Если говорить о том, почему мы развелись… — продолжает рассказ Елена. — Плохого ничего писать не надо, потому что он был человек нормальный, просто врать не умел. Когда у него вдруг какая-то любовь появилась, он не смог мне соврать. Он даже в мелочах
Какая грустная история! И как много можно узнать о человеке всего из одного эпизода.
Жаль, что не сохранилось стихов, написанных Вадимом Негатуровым в те времена — ведь, может быть, из них что-то можно было бы узнать, что-то по ним можно было бы понять. Держать в себе кучу проблем очень сложно, ибо они буквально разъедают тебя изнутри — но наш герой был не тот человек, который, пытаясь вызвать к себе сочувствие, «исповедовался» перед друзьями за стаканом вина (не будем забывать, что это Одесса, где вино предпочтительнее водки). Значит, происходящее вполне могло отражаться в стихах, в крике поэтической души. Может быть, именно потому и исчезли куда-то все ранее написанные поэтические строки? Чтобы не превратиться вдруг в нежеланную «исповедь» перед друзьями и знакомыми…
А в остальном вполне понятно: Вадим не принимал позы обиженного, не представлял себя — как это нередко бывает не только среди поэтов, но и вообще среди людей творческих — «непонятым гением» и никого ни в чем не обвинял. Да и ушел он из семьи по-мужски, без мелочного дележа «совместно нажитого имущества».
И, может, вот эти самые, уже гораздо более поздние по времени написания стихи подходят под настроение и даже дают ответ на какие-то незаданные вопросы:
Я ради веселья потешного Пил ведрами зелье дурманное… Прости меня, Господи, грешного! Помилуй меня, окаянного! Бродил я средь блуда кромешного, Ища наслажденья желанного… Прости меня, Господи, грешного! Помилуй меня, окаянного! Жизнь вечную — радость безбрежную Уныньем губил постоянно я… Прости меня, Господи, грешного! Помилуй меня, окаянного! Прельщался я часто на внешнее, Земное, плотское, обманное… Прости меня, Господи, грешного! Помилуй меня, окаянного! Я лгать не хочу, но по-прежнему Вся жизнь моя ложь — непрестанная… Прости меня, Господи, грешного! Помилуй меня, окаянного! Внимал я от духа мятежного Его лжеученья туманные… Прости меня, Господи, грешного! Помилуй меня, окаянного! Сгубил суетливо-небрежно я Таланты, Создателем данные… Прости меня, Господи, грешного! Помилуй меня, окаянного! Ел грех я — как вишню с черешнею, Наелся же — яду поганого… Прости меня, Господи, грешного! Помилуй меня, окаянного!Кажется, чем старше мы становимся, тем чаще обращаемся к прожитому и пережитому и тем честнее и строже судим себя за свои дела и поступки. Умудренные опытом, мы понимаем и сознаем собственные ошибки — ведь знаем, к чему они привели. И как же действительно порой хочется отмолить свои грехи, чтобы не давили они на сердце столь тяжким грузом!
Елена
— Он с дочкой был в очень хороших отношениях. Когда она была маленькая, мне сначала казалось, что она не сильно ему нужна была — может, потому, что, когда человек рядом, это всё воспринимается как должное. А когда мы развелись, то он, по-моему, почувствовал… Стал очень часто приходить, ее забирать, куда-то с ней ходить, очень много внимания ей уделял. Это как-то резко, неожиданно для меня получилось.
А вот свидетельство самой Надежды, старшей дочери Вадима Негатурова:
— Мне очень повезло в жизни, что я родилась у таких родителей. У меня замечательные мама и папа! Когда родители развелись, мне было лет пять-шесть, я не очень это осознавала. Жили отдельно, на лето меня вывозили на дачу, до которой от Одессы электричкой надо было ехать, и папа каждую пятницу приезжал после работы — мы гуляли, на велосипедах катались. Подумайте, ради этих двух часов общения он не ленился проделать такой путь. В течение учебного года мы виделись чаще. Потом, когда я повзрослела, уже совершеннолетняя была, и проблемы свои уже были — он все равно приходил и, зная, что мне деньги нужны, всегда выручал — просить не надо было. Даже когда у него самого с деньгами было сложно, он всегда находил возможность помочь. Себе на обед денег не оставит — отдаст детям. Очень мало мужчин с таким выраженным отцовским инстинктом.
Это действительно так. Ведь как бывает — родители разошлись, и всё отцовское внимание к бедному дитяти ограничивается ежемесячными алиментами… Бывает, как известно, и еще хуже. Но речь сейчас не о том.
— Отец очень многому научил нас, — продолжает рассказ Надежда. — Пониманию жизни, философии, отношению ко всему, даже восприятию юмора. Помню, еще маленькая была и все время его просила: «Папа, расскажи анекдот!» — «Да ты не поймешь, он для взрослых». А я всё просила: «Пожалуйста, расскажи!» Расскажет. «Поняла?» — «Нет, объясни!» — «Так анекдоты же не объясняют». Но приходилось объяснять, я любопытная очень была… Он философом был. Все время стремился к новому знанию: и Бхагават-гиту читал — это когда я совсем маленькая была, и антропософией увлекался, эзотерикой. В детстве он «подсадил» меня на гороскопы, изучение астрологии. Интересовался всем необычным! И мы вместе с ним читали, обсуждали. Папа был действительно папой. Дети для него — святое, независимо от взаимоотношений с женщинами.
Вот это уже, понятно, не детская оценка. Так ведь и дочки Вадима давно выросли… Но вот таким он остался в памяти старшей из своих дочерей.
И вот какой эпизод вспоминает Надежда Вадимовна из своего тогда еще совсем безоблачного детства:
— Приехали мы в Москву… Папа таксисту сколько-то там заплатил и говорит: «Крути по кругу!» А нам: «Вот она, Москва!» Тогда мы старались во всех музеях побывать. Точнее, папа старался. Из какого-то музея выходим, а я так громко и грустно говорю: «На сегодня еще много музеев?» Все вокруг засмеялись… Еще, помню, я тогда потерялась — на «Бородинской панораме». Выбежала сама в круглый зал, а там бой нарисован и как бы совсем близко от нас дом горит. Меня это так впечатлило, что я спрыгнула пощупать и посмотреть: настоящее ли пламя?!
Наверное, все мы стараемся, чтобы наши дети выросли умными, образованными, знающими — по крайней мере, этого хотим. Но всё ли мы сами делаем для того, чтобы сбылось это желание? Не получается ли так, что какие-то наши личные или служебные дела оказываются важнее, нежели общение с ребенком? Возможно, Вадим в чем-то и перехлестывал, но стремление показать дочке все музеи Москвы не может не вызывать уважения. Впрочем, подумайте: а способны ли вы терпеливо объяснить ребенку смысл «взрослого» анекдота?
Об учебе в университете мы рассказали. Личной жизни несколько коснулись — но она на то и личная, чтобы в тени оставаться. Что же дальше? Наверное, спорт. Вадим Негатуров был не только увлеченным и хорошим спортсменом, но и, как кажется, мог бы стать замечательным тренером.
Вспоминает младший брат Александр:
— Классе в седьмом я увлекся футболом. Я его очень любил. Играл плохо, но бегал быстро — эмоциональный я. И вот как-то утром Вадик маме говорит — наедине, конечно, без меня: «Мама, нужно футбол Сашин притормозить, потому что он всю ночь играл в футбол!» Оказывается, я во сне на кровати дрыгал ногами и даже кричал «гол!». Говорить, что, мол, бросай футбол, все равно у тебя там ничего не получается, он не хотел — это была бы большая обида на брата, да и «наступать на горло песне» не в его правилах было. Но нашел рычаги, которые мой футбольный порыв перевели в нормальное русло. И таких моментов очень много было.