Вагон святого Ипатия
Шрифт:
Это были последние известия, которые удалось получить по телеграфной линии. Уже вечером этого же дня, телеграфная линия перестала работать и Гавайское королевство лишилось связи с внешним миром. Вот тут Батхед и занервничал.
– Проклятые «лимонники»! Они умудряются гадить даже на дне морском!
– Вы уверены, что это дело рук британцев, а не французов или мексиканцев?
– Кроме них, совершить подобную подлость больше некому.
– Мистер Батхед, – впервые за все это время подал голос я, – не стоит переживать по этому поводу. Связь мы вам обеспечим немедленно.
– Благодарю вас…
Батхед запнулся, не зная, как ко мне уместно в данной ситуации обращаться.
– Обращайтесь
– Какого mr colonel?
– Вся входящая и исходящая корреспонденция должна идти под нашим шифром. Такое правило принято у нас и даже я не могу их отменить.
Понимая, что благодаря этому правилу, мы слишком много будем знать такого, чего не могли бы знать в иных условиях, Батхед все же согласился с этим условием. Такое правило действительно существовало. Ведь в состав узла связи, обязательно входила группа, осуществляющая контроль за прохождением сигнала. И если оно обнаруживало, что передача ведется неизвестным для них шифром, то обязана была вдумчиво побеседовать со всеми, кто причастен к работе на узле связи. И найти того, кто решил поговорить в эфире на «неизвестном нам языке».
Пока Батхед консультировался с Вашингтоном, я инструктировал нашего резидента на Гаваях, коллежского советника Иванова. В подчинении у этого человека были все тайные сотрудники службы Ежевского, засланные в разное время на эти острова.
– Василий Петрович, по имеющимся у меня сведениям, некие мерзавцы готовят покушение на королеву Лилиуокалани. Причем, все ясно говорит о том, что заговор составлен в конторах так называемой «Большой пятерки».
Василий Петрович мгновенно понял сделанный ему намек.
– Ваше величество, я постараюсь разоблачить этих цареубийц. Но мне нужен срок.
– Три дня.
– Как прикажете поступить с цареубийцами?
– Конечно же судить их. Но собранные вами доказательства причастности этих господ к покушению, должны быть безупречны. И позаботьтесь о сохранении должного порядка в столице.
– Я не решаюсь спросить…
– Смелее Василий Петрович!
– Такие дела, трудно подготовить в течении трех дней. Причем так, чтобы доказательства вины выглядели безупречно.
– Согласен с вами! Действительно трудно расследовать дело, когда разъяренная толпа верноподаных жителей, совершает самосуд над цареубийцами. С мертвых уже ничего не спросишь.
Заверив меня в том, что все будет сделано в лучшем виде, Василий Петрович с моего разрешения приступил к делу.
Вы спросите меня: к чему мне эта вся возня с чужими пароходами и сахарными плантациями? Отвечаю: мне нужна добавочная прибыль. Потому что я не хочу бездарно растрачивать тот самый бесценный ресурс, который имею: народы своей империи. Те подати, которые они платят в казну, в основном идут из сел и деревень. А с одним сельским хозяйством богат не будешь. Да почитайте хотя бы Библию! Библейские патриархи имели огромные стада и при этом были не очень богаты. Гораздо богаче их были жители городов, которым они продавали шерсть и кожи.
Гораздо большие прибыли может дать промышленность. И я в нее вкладываю огромные по меркам России деньги. Вот только отдача от этих вложений бывает не скорой. Гораздо большая и быстрая отдача идет с торговых операций. Вот потому я и готовлю операции по рейдерским захватам чужих кампаний и их мест на рынке. Это позволит мне без ущерба для казны, уменьшить то бремя, которое и делает жизнь нашего народа необычайно тяжкой.
Спустя три дня, как это и было запланировано, в Гонолулу начались беспорядки, во время которых, группа неизвестных граждан, идущая по улице со звездно-полосатым флагом, повстречалась с экипажем королевы Лилиуокалани. Демонстранты, преградили дорогу экипажу королевы и начали требовать от нее отречения от престола, установления республики и присоединения к САСШ. Сопровождавший королеву
Третий акт Марлезонского балета состоял в том, что согласно экстренной просьбе законного правительства, вооруженные отряды моряков «Морвоенторга», разогнали погромщиков и взяли под охрану владельцев плантаций сахарного тростника. Чтобы обезопасить жизни обвиняемых, их поместили в здании портовой гауптвахты в Жемчужной гавани. Но народ почему то не успокаивался и требовал суда над организаторами убийства. В общем, оказывал всяческое воздействие на работу следствия.
Дальнейшую трагикомедию описывать можно долго. Тут было все: и протесты американского посла, против произвола толпы, и призывы австрийского губернатора к соблюдению дисциплины и порядка, и мое традиционное: «Ребята! Давайте жить дружно!» Так ведь не прислушались к голосу разума! И работу следователей осложнили, и судебное разбирательство сорвали.
Суд собственно говоря был. Успели провести целых два заседания, на которых толком ничего не выяснили. А третье заседание было сорвано самым возмутительным образом. Внезапно ворвавшаяся в зал заседаний толпа, избила судью с присяжными, охрану и адвокатов, после чего вытащила олигархов на улицу и развесила их на ближайших деревьях.
– Ужасно! И этими людьми нам теперь править? – делился со мной впечатлениями от прошедших событий брат Михаил.
– Мишель, тут ничего не поделаешь. Демократия американского образца была применена против них самих. Потому я и призывал тебя устанавливать монархическую диктатуру. Чтобы судьбу людей решал ты, а не капризная уличная чернь. Ты промедлил, зато злодеи медлить не стали. Но с другой стороны, ничего плохого не произошло. Народ, который ты недооценивал, дружно встал на защиту монархии. И проявил ту самую решительность, которой так не хватало тебе.
Тем временем, наша агентура среди местного криминала, продолжала свою работу, результатом которой явилась смена хозяев сахарных плантаций. Стоит ли говорить о том, что криминал был лишь «пехотой». «Генералами» местной прихватизации были так называемые «гавайские дворяне», которых сумела объединить вокруг себя графиня Молокаи, или иначе: Зеленова Акулина Пафнутьевна, родная тетя королевы Катанги Серафимы Первой.
Уж не знаю, каким образом она выторговала себе титул и как стала правительницей острова прокаженных, но шаг этот сам по себе не глупый. Это сейчас нет желающих на тамошнюю землю. А пройдет время, лепрозорий этот упразднят и наследники графини почувствуют пользу от этого наследства.
Но сейчас бывшая иудейка была озабочена битвой за плантации «Большой пятерки». Тут как поется в одной песне, «подружки и товарищи до самой до поры». Именно это сейчас и происходило. Беспорядки «гавайские дворяне» устраивали вместе, так же дружно украшали окрестные пейзажи повешенными олигархами. Но как только дело дошло до дележа добычи… Ну вы поняли. Впрочем, Акулина Пафнутьевна и сама по себе не была слабохарактерной, да и мужья племянниц Фёклы, Февронии и Мавры, не отказались помочь родственнице. А располагали они немалыми возможностями. В результате их деятельности, местные кладбища пополнились двумя десятками могил, а Акулина Пафнутьевна на паях с зятьями, стала крупнейшей владелицей плантаций.