Вахтангов
Шрифт:
Тихонько, чтобы раньше времени не обнаружить себя, вся команда в шестнадцать человек подошла на цыпочках и выстроилась у крыльца дачи Ивана Михайловича, под самым окном его спальни. Леопольд Антонович — в капитанской фуражке, с двумя нашивками на матроске (помощник капитана), Александров, тоже в морской фуражке, с биноклем через плечо.
Все молчат, полные сосредоточенного и затаённого сознания важности момента.
«Капитан» даёт знак музыкантам. Рывком, фортиссимо, бесстыдно фальшиво тарахтит туш и обрывается.
Моряки в полном молчании ждут эффекта от этого как снег на голову свалившегося на «адмирала» сюрприза. Ждут долго и терпеливо. Бегут секунды. Москвин проснулся от шума, в щёлочку из-за
Через минуту дверь на террасу медленно открывается, и спокойными, ровными, неторопливыми шагами идёт к лестнице «адмирал».
Пёстрый восточный халат, на голове чалма из мохнатого полотенца, в которую вставлено круглое ручное зеркало. Пенсне. В руке плетёная выбивалка для ковров вместо опахала.
У края лестницы «адмирал» останавливается. Спокойно и серьёзно обводит он глазами стоящую внизу «команду».
Напряжённая пауза.
Только что он открывает рот, как маленький горнист Наталья Сац, дочь умершего год назад композитора Ильи Саца, заведующего музыкальной частью Художественного театра, поднимает горн и играет сигнал, означающий: «Внимание! Всем! Всем!..» Секундная пауза. Иван Михайлович слегка кивает головой — дескать, ничего другого и не ожидал, и тоном чуть усталого от постоянных почестей высокого начальника произносит:
— Спасибо, братцы!
Горнист играет сигнал номер 2, подчёркивающий внушительность только что сказанного «адмиралом». Готовя горниста, Вахтангов говорил:
— Это будет придавать важности нашему адмиралу. Каждую его фразу вставляют в музыкальную раму, приветствуют музыкой, понимаешь?
После этого «адмирал» важно идёт к себе, но, сделав два шага, задерживается, чуть грустно шевелит губами. Горнист повторяет сигнал номер 1. «Адмирал» снова роняет:
— Спасибо, братцы!
И, с удовольствием выслушав ещё раз сигнал номер 2, удаляется в комнату. А через минуту возвращается уже одетым для принятия парада: белые брюки подпоясаны шёлковым шарфом с бахромой, белая фуражка, чёрный фрак, на груди медали — жестянки от бутылок, на шее в качестве ордена на цепочке большие карманные часы, через плечо голубая лента. На лице ещё более пышно расцвело превосходительное высокомерие.
«Капитан» командует «смирно!». «Команда» вытягивается и отдаёт честь. Горнист ради торжественности раскрывает над «адмиралом» большой чёрный зонт. Неописуемый «морской оркестр» захвачен происходящим. «Адмирал» привычной рукой, чуть небрежно берет под козырёк.
«Капитан» читает церемониал, им составленный.
Все строго официально… Брандвахта у адмиральской террасы на шканцах. Морской парад. «Вельбот-двойка» с бронепалубной канонерки первого ранга двойного расширения «Дуб-Ослябя» под собственным г-на «адмирала» брейд-вымпелом принимает г-на «адмирала» на борт. Морские парусно-такелажно-рангоутные манёвры команды «Дуб-Ослябя» в колдобине Бесплодие. Поздравления от флотского экипажа и местного высшего и низшего общества и т. д.
Оркестр бешено, победно и нагло рванул марш, хор матросов с энтузиазмом грянул приветствие:
Сегодня для парадаНадета винцерада,И нужно, чтоб оралаВо славу адмиралаВся Княжая гора:Ура!Ура! Ура!Сегодня, в день Ивана,Нет «поздно», и нет «рано»,И нужно, чтоб оралаВо славу адмиралаВся Княжая гора:Ура!Ура! Ура!Сегодня все мы дети.НадевДень именин «адмирала» удался на славу. За обедом сын И.М. Москвина, Владимир, прочёл написанный Е. Вахтанговым тост:
Славься, добрый адмирал!Чин ты свой не замаралНа пути тернистом, торном.Славен будь на море Чёрном!Ты могуч, твой страшен взор,Ты краса сих Княжих гор.Не садись в мотор с Садовским…Адмиральствуй над Азовским!И т. д.
Евгений Богратионозич и Сулержицкий всюду вносят в общество весёлую артистическую игру, соревнуясь в импровизации, изображают поведение самых различных людей: спорщиков, пьяных, уличных певцов и торговцев, детей, стариков, женщин. Обычно начинает Сулержицкий, Вахтангов подхватывает, и экспромтом разыгрываются неповторимые «дуэты», диалоги, маленькие рассказы о людях.
От своих «командиров» в Каневе Вахтангов получил в 1913 году художественно исполненный диплом:
«Дана сия аттестация матросу Е.Б. Вахтангову в том, что он заслужил звание гребца 1-го ранга, а также может на фока-шкоте. Сей матрос усерден и храбер есть, но зело сон любит во вред начальству.
Капитан Л. Сулержицкий.
Помощник кап. Н. Александров.
Адмирал И. Москвин».
Наверху в спасательном кругу нарисован спящий загорелый Вахтангов, его будит пинком увесистый капитанский сапог. По кругу надпись: «Дуб-Ослябя» — «А ну, подскочи!»
Аттестация могла быть выдана и в том, что Вахтангов давно заслужил звание талантливого артиста, одного из тех, о ком Станиславский сказал:
— Художник до конца дней своих остаётся большим ребёнком, а когда он теряет детскую непосредственность мироощущения, он уже не художник.
Осенью ему предстоит серьёзное испытание: сохраняя чистоту и заразительную непосредственность душевного общения, проникнуть заново в драматическое содержание жизни семьи Шольцов и философски осмыслить эту жизнь.
Искусство протеста
В центре Москвы, перед старинным домом градоначальника, всегда людно. На мощённой булыжником Скобелевской площади восседает на коне чугунный генерал Скобелев [4] .
Высокие двустворчатые двери ведут в двухэтажное здание напротив гостиницы «Дрезден». Сегодня — 15 ноября 1913 года — здесь квартирует фрау Минна Шольц, и к ней после шестилетнего отсутствия приезжают муж доктор медицины Фриц Шольц и сын Вильгельм. Приехал и другой её сын, Роберт. Тут и её дочь Августа. Все уже взрослые люди. Они не могли ужиться друг с другом и с отцом, капризным, угрюмым, раздражительным стариком. Он на двадцать два года старше Минны. Хотите посмотреть, к чему привела встреча всей семьи и попытка примирения? Заходите в студию.
4
Ныне Советская площадь с памятником Юрию Долгорукому.