Вахтовик
Шрифт:
Большой, массивный стол на толстых резных ножках был обтянут красным сукном. За столом сидел седоватый мужик с бакенбардами, похожий на баснописца Крылова. При этом заметно худее и злее.
Он уставился на нас так, будто хотел прирезать. Я сразу понял, что это Ямпольский. На нем было прямо написано: главный злоебыш сюжета. Нельзя же себя так выдавать. Хоть бы для приличия улыбнулся.
Так же, за столом находился мужик с небольшими усами и круглым животом. Ещё была женщина лет пятидесяти и гладко бритый
Женщина держала в руках сигарету, усатый — бокал вина. Ямпольский перебирал какие-то четки или цепочку. Все они замерли, глядя на нас, как на призраков, пришедших из ада. Создалась неловкая пауза.
— Это мой сын. Наследник рода Даниил Дубовицкий, — сухо сказал отец.
— Ооо, какой милый мальчик! — грубым голосом пробасила тетка.
— Не слишком ли молод для взрослых дел? — прищурился бритый.
— Наследника надо учить быть в кругу серьезных людей, — бросил отец и спокойно занял свободное место. Я плюхнулся рядом с ним.
— Ну да, эра и военная наука подождёт, — хитро улыбнулся «Крылов».
Отец ничего не ответил. Все уставились друг на друга, как звери. Казалось, сейчас будет кровавая баня в стиле Квентина Тарантино. Когда пауза затянулась, слово взял жирный усач.
— Что ж, господа! — хлопнул в ладоши он. — Я пришел сюда засвидетельствовать первичную сделку по приобретению производственной недвижимости. Так?
— И земли, — сквозь зубы процедил Ямпольский. Отец только поморщился, но ничего не сказал.
Так, значит, этот толстяк — представитель Высшего Дворянского Суда. Скорей всего, из бриллиантовой касты. Ничего, мы царям кланяться непривычны. Так что пусть будет хоть императором.
— Тааак, вот они документы. Посмотрите, все должно быть в порядке, — кокетливо пропела женщина, достав из-под стола тонкую папку бумаг.
Сначала ее рассматривал бритый, затем мой отец. Потом папка перешла к главной шишке.
— Что ж, господа. Почему вы вдруг решили заключить эту сделку? — глуповато спросил усач.
— Не знаю, господин, — услужливо заявил Ямпольский. — Дубовицкий вдруг захотел продать часть имущества. Долго меня упрашивал.
— Ложь, — прошипел Роберт.
— А как же тогда? — улыбнулся усач.
— Не имеет значение, — отрезал отец.
— Да. Поболтать можно и на фуршете. Давайте поставим подписи и пойдем отдыхать, — хищно улыбаясь сказал Ямпольский. Остальные дружно кивнули, кроме нас с батей.
Роберт выглядел как-то неважно. Казалось, он не стерпит позора и уложит всех этих выродков. Он напоминал несчастного льва, загнанного в угол кровожадными браконьерами. Надо было не допустить страшной бойни. И я решил изменить ситуацию, насколько это получится.
— Ох, какие вы быстрые, господа. В моем Доме принято все обдумывать да взвешивать по сто раз. Меня так покойный батюшка обучал.
Тут я поднял руку, как в школе, а потом сказал:
— Погодите. Постойте. Я случайно заглянул в документы. И цена нашего эээ имущества, она слишком маленькая. Нельзя ли ее как-то повысить? Ну чтоб было все справедливо?
— Что? Это бред! Документ полностью составлен. И цена там более чем подходящая! — вспыхнул Ямпольский.
— Аррргх, подходящая? Она ниже рыночной оценки в трое! — не выдержал Роберт.
— О, даже так? Зачем вы тогда согласились? Разве можно торговать в убыток себе? — рассмеялся усатый толстяк. Казалось, что он сейчас тупо треснет.
— Когда грязные руки разбойника душат твою семью, о выгоде думать некогда, — сказал мой отец. Все ахнули от такой реплики и заткнулись.
— Аха-ха, — прозвучал смех Ямпольского в тишине. — Какой же ты фантазер, Роберт. Ещё со времён Академии любишь нагнать жути и пафоса.
— Что? Как ты смеешь? — взревел батя.
— Спокойно! Цена, правда, несправедливая. Давайте поднимем, и дело с концом! — добродушно воскликнул я, отчего Ямпольский чуть не подавился слюной.
— Несмышленый мальчишка! Все пункты договора давно зафиксированы! — отрезал он.
— Ой, ну какой вам ещё договор? Это всего лишь предварительное соглашение, — расплылся в улыбке толстяк. — Значит можно взять гербовую печать. И... Под мою ответственность увеличить цену в два раза. Я тоже считаю, что данный объект должен стоить побольше. Так как осведомлен в сфере ценообразования на недвижимость.
— Нет! Не позволю! — вырвалось у Ямпольского.
Усач строго посмотрел на него, и дядька унялся. А я улыбнулся, рассматривая нашего врага, отчего тот чуть не взорвался.
— Ой, деньги. Что это такое? Всего лишь бренный металл. Пусть Дубовицкий заберёт больше, раз уж так хочет. Давайте уже закругляться, — томно пробормотала тетка, покуривая сигарету.
— Да. Я готов платить за старую рухлядь в три дорога. Так уж и быть. Забирай, — промычал Ямпольский.
Отец хотел что-то сказать. Но я его перебил. Это была страшная дерзость. Только тут явно не до дворянского этикета.
— Вообще-то лесопилка имеет статус архитектурного памятника! Она — один из символов нашего рода. Там есть уникальное производство, — протараторил я.
Если сказать, что все офигели — это не сказать ничего. Отец толкнул меня под столом так, что чуть не отбил ногу.
Бритый фыркнул, желая сказать что-то едкое. Баба пропела «Ооо возмутительно». Ямпольский сжал кулаки, будто готовился к драке.
А вот жирный усач почесал один из своих подбородков, а после отложил ручку, которой хотел подписать договор.