Вакансия: жена. И ничего личного

Николаева Ольга

Пришлось сидеть и ожидать. Других вариантов просто в голову не пришло, хоть мысли и метались в поисках выхода.

– Держи. – Он поставил на столик передо мной небольшой поднос. Ноздри защекотал запах отличного кофе. Я даже глаза прикрыла от удовольствия, так он потрясающе пах… – Сахар сама добавляй, если нужно.

Мужчина уселся рядом, взял в руки точно такую же чашку.

– Спасибо. Но у меня уже скоро из ушей кофеин польется. – И я ни словом не соврала: за несколько часов ожидания успела уже не раз наведаться в самую недорогую

кафешку. И сколько было выпито стаканов, уже не смогла бы сосчитать…

– Этот не польется. Попробуй сначала…

Рядом с чашкой стоял небольшой кувшинчик со сливками, рядом – квадратная шоколадка. Желудок, внезапно очнувшийся, жалобно сжался. Нормальной еды он давно уже не видел, теперь был бы рад и этой смешной сладости.

– Спасибо. Чем вызван такой интерес к моей персоне? И такая забота?

Проявлять вежливость я не горела желанием. Все так же мечтала дать наглецу по роже, отобрать документы и сбежать, не оглядываясь. Но ради кофе и шоколадки решила, что потерпеть можно.

– Ты попей сначала, а потом поболтаем. Сейчас котлету еще принесут.

Господи. И вот как победить в войне между разумом и голодом? Ради котлеты я бы сейчас могла и убить кого-то, а не только мило улыбаться.

– У меня не хватит денег, чтобы оплатить этот заказ. Поэтому отмените, пожалуйста. Не нужно…

А вот гордость проснулась. Заставила меня вскинуть голову и ответить мужчине, даже не отводя глаза.

– Все за счет заведения, не парься. И кофе, и обед. Это же ВИП, ты разве не знаешь?

– Нет. Не знаю.

– Ну, вот поешь спокойно, попей, а потом уже поболтаем.

Засунула гордость подальше, оправдывая себя тем, что спорить с маньяком опасно. Тем более, когда он мне вроде как не угрожает, а даже немного заботится.

Кофе не подкачал: он был божественно вкусным. Горечи ровно столько, чтобы мягко пощекотать язык и небо, крепости – достаточно, чтобы очнуться и взбодриться. Полдня, проведенные в режиме нервного ожидания, порядком вытрепали мои силы.

– И как же ты здесь оказалась, Сорокина Дарья Олеговна?

Тем временем, нахал уже одним глотком одолел свой напиток и разглядывал мой паспорт и посадочный талон.

– Надо было на Сапсане ехать. Уже давно бы на вокзале была, а не здесь торчала…

– Боишься летать? – Он усмехнулся, но как-то очень загадочно…

– Наоборот, люблю. Потому и выбрала самолет.

– Хм… Тогда зачем жалуешься?

– Затем, что вы мне не нравитесь, гражданин.

– Славон.

– Что? – Хорошо, что не успела сделать последний глоток. Иначе бы подавилась.

– Я вспомнил, что забыл представиться. Владиславом зовут меня.

– Положено говорить, что мне очень приятно. Однако я не скажу.

– Да ладно, Дарья Олеговна, не куксись! Что я тебе сделал плохого?!

– Ты – вор! – С силой стукнула чашкой по блюдцу. – И даже не стесняешься этого!

– Я не вор, Дарья Олеговна, я – твой спаситель. – Он выдержал театральную паузу.

Мне еле хватило сил, чтобы не задать раньше времени вопрос. – Представь, если бы документы вытащил не я, а кто-то нехороший? И не по заднице тебя шлепнул, а тупо сбежал бы с ними?

– Ты меня шантажируешь!

– Поверь, моя хорошая… Ты даже не догадываешься, что такое настоящий шантаж. Я тебя лишь слегка учу внимательности, и ничего личного. Моего интереса в этом вообще никакого.

Слегка покоробило от панибратства, с которым Владислав называл меня то дорогушей, то «моей хорошей», и язык чесался, чтобы снова ответить грубостью… Но я смолчала. Доля правды в его словах была.

А еще принесли котлеты, пюре и салат. Я сделала вид, что крайне занята едой, и вообще не готова ни к каким дебатам.

Глава 2

Мужские руки невесомо порхали по внутренней стороне бедер, невесомо касаясь нежной кожи… Я замирала в ожидании, что они вот-вот сожмут крепче, надежнее, яростнее. Что я наконец-то почувствую, как он по-настоящему меня хочет. Прикрыв глаза, никак не могла сжать губы: дыхание вырывалось наружу, томное, горячее, жаждущее…

Все внутренние запреты слетели к чертям, каждая клеточка тела страдала в изнеможении и требовала разрядки. А он еще даже не начал со мной ничего делать по-настоящему. Только дразнил. И ласка была такая опасная: еще чуть-чуть, и прекратится. Было так страшно, что он возьмет сейчас и перестанет меня трогать. Я бы с ума сошла, серьезно! Реально свихнулась бы от неудовлетворенности!

Вцепилась в его запястья ногтями. И да, мне хотелось, чтобы ему стало больно! Чтобы он прекратил эту сладкую, изысканную муку, ради которой давно уже раздел меня и уложил в постель, но больше ничего не делал!

Сама направила мужскую ладонь к своему бедру, с той силой, которая была необходима, сама повела ее в нужную сторону… В ответ получила довольное хмыканье. Горячий воздух из губ, прижатых к моей шее, защекотал, взбудоражил, завел еще сильнее.

Я слышала, как тяжело и возбужденно он дышит. Как задерживает вдох, как тяжело поднимается грудь перед каждым выдохом… Даже стук сердца под чужими ребрами, кажется, отдавался в моих ушах. Ведь хочет меня! Не менее сильно, чем я его! Тогда почему же так медлит? Зачем издевается?!

Терпкий аромат парфюма, смешанный с запахом обнаженного мужского тела, будоражил все нервные окончания, отключал нейроны в мозгу. Я бы от одного только запаха его могла кончить… Но мужские руки отвлекали, дразнили, не давали сосредоточиться…

Наконец-то мужская ладонь прижалась к промежности, прошлась по ней с нужной силой, а твердые сухие губы прихватили мочку уха… Меня накрыло горячей волной, воздух застрял где-то в горле. Хотелось кричать, но звук не мог вырваться наружу…

– Даша, расслабься. Дааш… – Обеспокоенный голос – словно ушат воды. Вырвал меня из горячечного дурмана. Глаза открылись…