Вакансия
Шрифт:
— Нет, братцы! — сказал Виталий, поднимаясь из-за стола. — Видно, кроме меня — некому. В конце концов, кибернетические системы, роботы — это по моей части. В земной кибернетике разбираюсь худо-бедно, думаю, и в местной технике со временем разберусь. Да и удобства, комфорт я оценить умею. Как-нибудь выкрутимся. Не из таких переделок выбирались.
Левушкин медленно поднялся и подошел к Виталию. Их взгляды встретились.
— Пожалуй, — сказал капитан, пожимая Виталию руку. — На твое согласие я и надеялся. Уверен, ты нас не подведешь.
— Не знаю, капитан, не знаю. Правда, у меня несколько интересных мыслишек возникло, — сказал
Виталий повернулся и вышел из зала.
И никто его не окликнул, не остановил. Все случилось слишком быстро. Наверное, у каждого из команды было что ему сказать, но никто не решился, не отважился. Чувство вины перед остающимся на Синксе товарищем, очевидно, сковало всех, заставило промолчать… Да, может, и не нужны уже были слова?
И только Ферни подошла к капитану и со свойственной принцессам непринужденностью, заглядывая через его плечо в призрачное сияние окна гостиницы, спросила:
— Куда он уходит?
Левушкин с грустью взглянул на Ферни:
— Наверное, в храм, к подножию лестницы.
— Скажите, капитан, — спросила принцесса, — а как бы вы стали действовать, если бы Виталий не согласился остаться?
— Он бы согласился, — покачал головой Левушкин. — Я немного знаю своих парней. Согласился бы, ведь больше некому. Ну, а если бы отказался, я бы, возможно, сам пошел, но у него, конечно, выйдет лучше. Должно выйти!
— И все-таки это наше поражение! — сердито сказал Василий, гулко стукнув кулаком по столу.
— Возможно, — с легкостью и каким-то тоскливым безразличием согласился капитан, продолжая смотреть в окно вслед уже затерявшейся среди улиц фигурке Виталия, — но ведь без поражений и побед не бывает. И почему, собственно, поражение?
Левушкин замолчал, отвернулся от окна и оглядел собравшихся.
Никто из команды не пошевелился.
— Разве у нас был другой выход! Остаться всем и крушить все, что можно? Уничтожить в себе все человеческое, но не свернуть камня, не пробить стальных стен? Почему он остался, а мы вот улетаем? Наверное, в этом есть смысл. Кто-то должен был остаться хотя бы потому, что в этом мире есть еще юные принцессы, есть красавицы, которых надо спасать от драконов. И есть еще драконы, и не только сказочные, с которыми надо уметь драться. Существуют еще остатки великой цивилизации, сохранившие в себе кое-что человеческое, истинно великое. И этому человеческому надо помочь взойти, пробиться к солнцу, свету сквозь все эти кибернетические и технические заросли. И в этом наш человеческий долг…
А мы полетим к Земле, в свою галактику, в свой мир. Потому что кому-то надо лететь, ведь трудностей, работы, драконов еще, к сожалению или к счастью, хватает и там…
В любом уголке вселенной, в любом райском местечке, люди остаются людьми. Место человека… Вакансий не будет!
Глава 15
Две недели спустя звездолет «Стремительный» вынырнул из гиперпространства неподалеку от Солнечной системы.
Двигатели корабля работали в обычном режиме. Как всегда в часы вечернего отдыха, все члены экипажа, за исключением вахтенного, собрались в кают-компании. Корабельные роботы разносили на подносах бокалы с горячим чаем. На столике в больших вазах возвышались груды пирожных и пирожков.
Левушкин с Романом играли в шахматы, Геннадий, чертыхаясь,
— Ума не приложу, капитан, почему эта штуковина отказывается работать, — ворчал он, выковыривая из прибора внутренности. — Нет, электроника, кибернетика, увы, не моя стихия.
Левушкин сделал ход пешкой, поднял глаза от шахматной доски и посмотрел на пустующее кресло Виталия, на дымящийся бокал с чаем на столе (роботы по старой программе накрывали стол на всех как присутствующих в кают-компании, так и отсутствующих членов экипажа) и сказал:
— Тяжело нам без Виталия будет. Жаль парня.
И все в кают-компании ощутили бесконечную пустоту вокруг звездолета и вновь почувствовали неловкость друг перед другом, вину перед оставшимся на Синксе товарищем.
Геннадий отложил в сторону ретранслятор, посмотрел на часы:
— Пожалуй, мне пора на вахту, — сказал он. — Пойду, сменю Огурцова.
Ферни отбросила в сторону свои вышивания, собираясь последовать в рубку за штурманом. Она любила наблюдать, как он работает с экранами.
Роман поморщился.
— Ваш ход, капитан, — тихо сказал он Левушкину.
Левушкин вновь сосредоточенно уставился на шахматные фигурки.
И в это долгое мгновение все услышали в коридоре, ведущем в кают-компанию, неторопливые, спокойные шаги.
Медленно растворилась дверь…
Ферни первая посмотрела на вошедшего:
— Виталий вернулся, — радостно, однако ничуть не удивляясь, воскликнула она.
Перед друзьями и в самом деле стоял Виталий, немного усталый, он выглядел даже чуточку постаревшим, но веселым.
Никто из членов команды не проронил ни звука.
Виталий с какой-то непонятной нежностью посмотрел на лица своих старых товарищей, улыбнулся капитану, затем прошел к столу. Посмотрел на бокал с чаем перед своим излюбленным креслом и со вздохом облегчения уселся:
— Что может быть лучше, — сказал он, — чашки крепкого отличного чая в кругу друзей. Ба! Пирожки с капустой, мои любимые. Замечательно!
И все словно очнулись. Виталия стискивали в объятиях, похлопывали по плечу, расспрашивали.
Из рубки вскоре прибежал Василий Огурцов, которого сменил сам капитан.
В общем, когда через полчаса Виталий вырвался и заскочил к Левушкину в рубку, вид у него был весьма и весьма помятый.
— Пожалуй, — заметил Виталий, — из всех моих приключений эта встреча с друзьями была наиболее опасной.
— Как же тебе удалось? Ты, что же, прятался все это время в своей каюте?
Виталий улыбнулся:
— И тебе пришла эта мысль? Признаться, я тоже подумывал, не подсунуть ли кибернетическим системам Синкса вместо себя своего двойника-робота. В нашей корабельной мастерской такую копию изготовить не так уж сложно. Наивный обман, не так ли, но я не пошел на такой трюк. Нет, я никого не обманывал. Это у вас здесь на звездолете прошло две недели, а на Синксе почти десять лет пролетело, как ни крути, другая вселенная. И все эти долгие годы я честно пытался возродить человеческую цивилизацию на Синксе. Увы, с этим ничего не вышло. Для людей на планете созданы слишком тепличные условия, чтобы люди могли в этих условиях оставаться людьми. Я и сам в последнее время почувствовал, что еще немного — и перестану быть человеком… Правда, кое-что все же удалось придумать. И вот я здесь.