Вакансия
Шрифт:
И вот наступила ночь, но люди так и не увидели звезд. Едва желтое светило коснулось линии горизонта, все ярче и ярче стали разгораться огненные шары на конусных башнях. Высота и размеры башен поражали воображение путешественников еще в самом начале их прогулки по городу. Шары светились голубым, зеленым, красным, желтым, белым, оранжевым и фиолетовым светом. Они переливались всеми красками светового спектра, и вскоре весь город потонул в каком-то праздничном колдовском сиянии.
На улицах, площадях, казалось, стало еще светлее, чем днем. Постепенно ожили окна зданий, засветились мягким голубым светом их стекла. Зажглись
Одна за другой стали раскрываться двери, и улицы города заполнили его обитатели…
Пожалуй, астронавты были готовы встретить в этом городе чертей, чудовищ, толпы железных роботов, наконец, самых обычных людей, но только не то, с чем они столкнулись. Земляне увидели кукол, самых настоящих автоматических кукол в рост человека.
Мимо проплывали в блеске бриллиантов и жемчугов куклы-красавицы с сияющими пластмассовыми улыбками, навечно застывшими на их лицах. Шествовали куклы-кавалеры в темных костюмах и шляпах. Прогуливались важные толстые куклы-чиновники с пухлыми кожаными портфелями в руках.
По аллеям и мостовым города бродили куклы-автоматы. Разодетые в самые разные костюмы и платья, они вышагивали по шахматной поверхности города деревянной, механической походкой, раскланивались друг с другом и даже отпускали друг другу какие-то столь же механические реплики и приветствия, но взгляд их синтетических глаз был мертв, а во всех движениях не проскальзывало и тени мысли.
На людей куклы не обращали внимания и, очевидно, совсем не реагировали на внешние раздражители, поэтому у астронавтов появилось очень неприятное ощущение пустоты вокруг.
Левушкин и его товарищи чувствовали почти непреодолимый ужас и отвращение к толпе механических манекенов, среди которой очутились. Люди вдруг ощутили мучительно резко свое полное одиночество на чужой планете.
— Занятная история! — вздохнул Роман. — Кукольный город! А где же люди планеты?
— Боюсь, что этот вопрос мы будем задавать себе еще не раз, прошептал Геннадий. — Капитан, вы не находите, что для первого дня пребывания на этой планете нам приключений достаточно? Думаю, надо искать место, где мы сможем отдохнуть и выспаться.
Левушкин беспокойно осмотрелся:
— Ты, Геннадий, правильно оцениваешь положение, — сказал он. — Я уже и сам посматриваю, не попадется ли нам что-нибудь напоминающее гостиницу. Согласитесь, ребята, что и в этом кукольном городке должно существовать что-то такое для приезжих.
— Верно! — оживился Виталий. — Сейчас у кого-нибудь спросим, как до нее добраться.
— У кого это ты собираешься спросить? — поинтересовался Василий. — Уж не у этих ли разнаряженных чучел?
— Зачем же, куклы, естественно, о гостиницах ничего не знают. Спросим у какого-нибудь более эрудированного робота. Вот, кажется, то, что нам нужно, — добавил Виталий, указывая на подметавшего улицу робота-дворника.
Вид робота, правда, не внушал особых надежд. Это была довольно древняя модель. Никелированное туловище порядком измято, места подвижных сочленений кистей рук, часто соприкасающихся с влагой почвы и соком растений, кое-где основательно проржавели, хотя и обильно покрыты были густым слоем полупрозрачной смазки. Движения робота медлительные, неуклюжие, но на фоне бессмысленной суеты кукол-автоматов робот, в общем, создавал благоприятное впечатление своими целенаправленными действиями.
Левушкину три раза пришлось повторить свой вопрос, прежде чем электронные глаза дворника как-то отреагировали. И выяснилось, что робот совсем не умеет говорить. Капитану в общении с ним не помогли ни электронные переводчики, ни язык жестов, и вскоре стало ясно, что у дворника еще более узкая сфера знаний, чем у роботов из магазина.
После получасовых усилий астронавты оставили надежду выудить что-либо случайными расспросами на улицах города.
Решено было просто идти вперед и надеяться на обычное везение. К удивлению скептика Василия такая тактика быстро принесла плоды. Вскоре зоркий глаз истосковавшегося по комфорту Виталия заметил очередное здание с открытой дверью, оказавшееся разновидностью гостиницы.
Снаружи гостиница ничем особым не выделялась из тысяч других высотных зданий города кукол, стены розового камня, десятка четыре этажей, множество широких зеркальных окон. Внутри же — это был рай в миниатюре. Помимо кафе, десятка бассейнов с проточными и стоячими водами различной солености и сотен спальных комнат с регулируемой температурой, влажностью, концентрацией кислорода и огромными кроватями (если только эти сложнейшие приборы для поддержания самых благоприятных условий сна и отдыха можно было так назвать), в гостинице имелись комнаты для игр, музыкальные комнаты, кинозалы, библиотеки и кристаллотеки, различные помещения для развлечений и наслаждений, комнаты для вдыхания благовоний и ароматов, комнаты-курильни. Последние, по мнению Геннадия, предназначались для любителей наркотиков. И хотя робот, встретивший астронавтов в холле гостиницы, и уверял, что все маленькие радости и удовольствия, которые доставит утомленным путешественникам гостиница, совершенно безвредны и пойдут только на пользу посетителям, Роман с известным опасением воспринял перспективу поселиться в таком храме блаженства. Планетолог присоединил свой голос к ворчанию Василия Огурцова, который с самого начала пребывания на планете повсюду усматривал козни сверхцивилизации и за каждым поворотом улицы ожидал встретить врага.
— Знаете, ребята, — сказал Роман, — в этой коллекции наслаждений, в этом комфорте, доведенном до абсурда, есть что-то извращенное, это не для людей.
— Почему же, — возразил Геннадий, — гостиница и ее содержимое рассчитаны как раз на человека. Созданы самые благоприятные условия существования, не так ли, Виталий?
— Кто в этом сомневается? — вздохнул Виталий. — Садитесь ужинать! Потом обсудим эти вопросы.
— А вот я сомневаюсь, — не сдавался Огурцов. — Человеков-то мы пока не обнаружили!
— У нас для этого было мало времени, — сказал Виталий. — Может быть, завтра больше повезет.
— Хватит спорить! — вздохнул Левушкин. — Виталий прав. Философствовать будем утром, а сейчас ужинаем — и спать. Совершенство местного сервиса и мне, признаться, внушает известные опасения, но, как говорится, за неимением худшего, придется отсыпаться в этих супергробах, начиненных электроникой. У каждой планеты свои обычаи, так не будем нарушать их в первый же день контакта. У кого-нибудь будут возражения?