Валентин Понтифекс
Шрифт:
– Неси меня, о. Король Маазмоорн!
– Приди ко мне, о, земной брат!
Фараатаа ощутил притяжение и поддался ему. Оставив тело, он в единый миг оказался над морем, а еще через мгновение погрузился в него и стал одним целым с Маазмоорном. Его охватил исступленный восторг: это слияние, эта общность наполняли душу наслаждением, как исполнение всех желаний, и чувство было настолько могучим, что само по себе могло бы стать пределом стремлений, чего, впрочем, никак нельзя было допустить.
Необъятный разум водяного короля
Он собрался, сосредоточился и со своего места посреди теплой, убаюкивающей обширности стал передавать послания, ради которых и забрался сюда:
– Саареккин?
– Я здесь.
– Какие новости?
– Лусавендра в восточной части Рифта полностью уничтожена. Мы посеяли грибок, который ничем не искоренить, и он распространяется уже сам по себе.
– Что правительство?
– Они жгут зараженные посевы. Но это бесполезно.
– Победа за нами, Саареккин!
– Победа за нами, Фараатаа!
– Тии-хаанимак?
– Слышу тебя, Фараатаа.
– Что нового?
– Яд пролился дождем, и деревья ниук уничтожены по всему Дулорну.
Теперь он впитывается в почву и скоро убьет глейн и стаджу. Мы готовим очередную атаку. Победа за нами, Фараатаа!
– Победа за нами! Инириис?
– Я – Инириис. Корневые долгоносики размножаются и распространяются по полям Цимроеля. Они пожрут рикку и милайл.
– Когда будут видны результаты?
– Уже видны. Победа за нами, Фараатаа!
– Мы завоевали Цимроель. Теперь, Инириис, сражение нужно перенести на Алханроель. Начинай переправлять долгоносиков через Внутреннее Море.
– Будет сделано.
– Победа за нами, Инириис! И-Уулисаан?
– И-Уулисаан здесь, Фараатаа.
– Ты по-прежнему следуешь за Короналом?
– Да. Он выехал из Эберсинула и направляется в Треймон.
– Известно ли ему, что происходит на Цимроеле?
– Он ничего не знает. Великая процессия занимает его целиком и полностью.
– Тогда принеси ему вести. Расскажи ему о долгоносиках в долине Цимра, о болезни лусавендры в Рифте, о гибели ниука, глейна и стаджи к западу от Дулорна.
– Я, Фараатаа?
– Мы должны приблизиться к нему. Новости все равно дойдут до него рано или поздно по официальным каналам. Пусть они появятся сначала от нас, и пусть это будет нашей возможностью внедриться в его окружение. Ты станешь его советником по болезням растений, И-Уулисаан. Поведай ему новости; поддержи его в борьбе с напастями. Мы должны знать, что он замышляет.
Победа за нами, И-Уулисаан.
– Победа за нами, Фараатаа!
14
Прошло не меньше часа, пока записка дошла, наконец, до главного
"Срочно жду вас в тронном зале.
Сепултров".
Главный представитель посмотрел на посыльных. Они знали, что в этих покоях его можно было беспокоить лишь в крайней надобности.
– Что случилось? Он умирает? Уже умер?
– Нам не сказали, сэр.
– У Сепултрова был необычно взволнованный вид?
– Он выглядел обеспокоенным, сэр, но я не имею ни малейшего представления…
– Ладно, ничего. Я выйду к вам через минуту.
Хорнкаст торопливо привел себя в порядок и оделся. Если так, кисло подумал он, то момент самый неподходящий. Тиверас дожидается смерти уже не меньше ста лет; неужели он не мог продержаться еще часок-другой? Если правда…
Бывшая у него в гостях златовласая женщина спросила:
– Мне оставаться до твоего возвращения?
Он покачал головой.
– Не знаю, как долго я там пробуду. Если Понтифекс скончался…
Женщина сделала знак лабиринта.
– Да помилуют нас Боги!
– Вот именно, – сухо добавил Хорнкаст.
Он вышел. Сфера Тройных Теней, вздымавшаяся высоко над сверкающими обсидиановыми стенами площади, находилась в самой яркой фазе, отбрасывая мрачный бело-голубой свет, что скрадывал объем и глубину: прохожие выглядели эдакими бумажными куклами, которых несет легкий ветерок.
Сопровождаемый посыльными, которым нелегко было за ним угнаться, Хорнкаст стремительно прошел через площадь к личному лифту, передвигаясь, как обычно, с энергией, которая разительно не соответствовала его восьмидесяти годам.
Спуск в имперскую зону казался нескончаемым.
Умер? Умирает? Хорнкаст обнаружил, что никогда не принимал в расчет вероятность внезапной естественной кончины Тивераса. Сепултров заверял его, что техника не подведет, что жизнь Понтифекса можно поддерживать еще лет двадцать-тридцать, если не пятьдесят. И главный представитель предполагал, что эта смерть, когда придет ее черед, станет исходом выверенного политического решения, а не чем-то таким нелепым, случившимся безо всякого предупреждения в разгар во всем остальном ничем не примечательного утра.
А если так и есть? Тогда необходимо срочно вызывать Лорда Валентина.
Ах, как ему не понравится, что его опять тащат в Лабиринт, тем более когда он едва начал великую процессию! Мне, конечно, придется уйти в отставку, сказал Хорнкаст. Наверняка Валентин пожелает поставить своего главного представителя: скорее всего, того, со шрамом. Слита, или даже вроона. Хорнкаст прикинул, каково будет вводить кого-то из них в круг обязанностей, которые он исполнял так долго. Исполненный высокомерного презрения Слит или этот маленький колдун-вроон с его громадными мерцающими глазами, клювом и щупальцами…