Валентин Понтифекс

Силверберг Роберт

– Короналом ни в коем случае не должен стать тот, кто слишком сильно желает заполучить корону, – высказался герцог Хоргский. – Но, я считаю, и не тот, кто боится ее надеть.

– Благодарю вас, Элзандир, – сказал Стасилейн. – Всем понятно, что я не претендент?

– А что скажут Диввис и Хиссуне? – поинтересовался Миригант.

Хиссуне ощутил, что у него подергивается щека и странно цепенеют руки и плечи. Он посмотрел на Диввиса. Тот улыбнулся, пожал плечами и промолчал.

У Хиссуне зашумело в ушах, застучало в висках. Должен ли он что-то говорить? И что ему сказать? Теперь, когда, наконец, наступил тот миг, может ли он заявить в лицо принцам, что

хочет быть Короналом? Он чувствовал, что Диввис вовлечен в какую-то интригу, недоступную его пониманию; и впервые после того, как вошел сегодня в зал совещаний, он совершенно не представлял, что делать.

Тишина казалось нескончаемой.

Потом он услышал свой собственный голос – спокойный, ровный, размеренный:

– Думаю, что на этом мы можем остановиться. Выдвинуты два кандидата: теперь на очереди обсуждение их качеств. Но не здесь и не сегодня. На данный момент нами сделано достаточно. Вы хотите что-то добавить, Диввис?

– Вы говорите мудро и с глубоким пониманием дела, Хиссуне. Как обычно.

– Тогда объявляется перерыв, – объявил Миригант. – Тем временем мы обдумаем все сказанное здесь и дождемся дальнейших сведений о Коронале.

Хиссуне поднял руку.

– Прошу еще минуту внимания.

Он дождался тишины.

– С недавнего времени мне хочется съездить в Лабиринт, навестить семью, повидаться с некоторыми из друзей. Я также считаю, что было бы полезно, если бы кто-нибудь из нас связался с чиновниками Понтифекса и узнал из первых рук о состоянии его здоровья. Поскольку в ближайшие месяцы нам, возможно, придется одновременно выбирать и Понтифекса, и Коронала, мы должны быть готовы к тому, что сложится столь уникальная ситуация. Поэтому предлагаю назначить официальную делегацию Замка в Лабиринт, а себя посланником.

– Поддерживаю, – сразу же откликнулся Диввис.

Далее последовали рутинные процедуры обсуждения и голосования, потом проголосовали за объявление перерыва, и все собрание распалось на круговерть небольших групп. Хиссуне остался в одиночестве и судорожно пытался опомниться. Несколько мгновений спустя над ним навис высокий светловолосый Стасилейн, который одновременно и хмурился, и улыбался.

Стасилейн тихо сказал:

– Возможно, Хиссуне, вы допускаете ошибку, покидая Замок в такой момент.

– Может быть. Но мне кажется, я поступаю правильно. Рискну.

– Тогда провозгласите себя Короналом перед отъездом!

– Вы это серьезно, Стасилейн? А если Валентин еще жив?

– Если он жив, вы знаете, как сделать его Понтифексом. Если же он погиб, то вы, Хиссуне, должны занять его место, пока это в ваших силах.

– Я отказываюсь.

– Вы должны! Иначе по возвращении вы можете обнаружить на его троне Диввиса!

Хиссуне усмехнулся.

– Тут все просто. Если Валентин погиб, а Диввис занял его место, то я позабочусь о том, чтобы Тиверасу, наконец, позволили умереть. Диввис незамедлительно станет Понтифексом, и ему придется отправиться в Лабиринт.

Тогда нам понадобится новый Коронал, а кандидатов – один-единственный.

– Вы неподражаемы, клянусь Леди!

– Вы так думаете? Для меня все вполне очевидно. – Хиссуне крепко пожал Стасилейну руку. – Благодарю вас за поддержку и уверяю, что в конечном итоге все будет хорошо. Если мне суждено стать Короналом при Понтифексе Диввисе, так тому и быть: я думаю, мы с ним сработаемся. Но пока вознесем молитву за благополучие и успех миссии Лорда Валентина и оставим домыслы при себе. Ладно?

– Конечно.

Они обнялись, и Хиссуне вышел из зала совещаний. В коридоре творилось то же самое,

разве что добавилась сотня с лишним мелких лордов. При его появлении они уставились на него во все глаза, но он никому не сказал ни слова, и лишь встретился взглядом с некоторыми из них, когда пробивался через толпу, на краю которой обнаружил Альсимира, который, разинув рот, с глупым видом вытаращился на него. Подозвав его, Хиссуне распорядился готовиться к поездке в Лабиринт.

Юный рыцарь смотрел на Хиссуне чуть ли не с обожанием. Он сказал:

– Должен сообщить, мой лорд, что по толпе прошел слух, будто вы станете Короналом. Есть ли тут хоть доля истины?

– Наш Коронал – Лорд Валентин, – грубо отрезал Хиссуне. – Иди, готовься к отъезду. Я собираюсь выехать на рассвете.

6

Когда Милилейн находилась еще в нескольких кварталах от дома, до ее слуха донеслись ритмические выкрики на улицах где-то впереди: «Я-та, я – та, я-та, вум» или что-то похожее. То были бессмысленные, невнятные звуки, исходившие, казалось, из глоток тысяч сумасшедших. Она остановилась и прижалась к выщербленной старинной каменной стене, чувствуя себя попавшей в западню. Позади на площади буйствовала кучка подвыпивших горцев, которые били стекла и приставали к прохожим. В восточной стороне проходило шествие, устроенное Рыцарями Деккерета в честь Лорда Семпетурна. А теперь вдобавок эти безумные звуки. «Я-та, я – та, я – та, вум». И никуда не свернуть, нигде не спрятаться. Сейчас ей хотелось только одного добраться до дому живой и невредимой и запереть дверь на засов. Мир сошел с ума. «Я-та, я – та, я – та, вум».

Действительность напоминала послания Короля Снов с той лишь разницей, что сумятица продолжалась часами, днями, месяцами, тогда как даже худшее из посланий, пускай даже потрясшее тебя до глубины души, длилось всего ничего. Но происходившему сейчас не было конца. К тому же, положение усугублялось.

Все время волнения и грабежи. Вместо еды – какие-то объедки и корки, да иногда перепадает кусочек мяса, – и то, если у тебя есть возможность покупать его у горцев. Те спускались со своих гор и приносили добытых на охоте животных, мясо которых продавали по умопомрачительным ценам тем, у кого еще оставались хоть какие-то средства, а потом пропивали выручку и бесчинствовали на улицах, прежде чем отправиться восвояси. И все время возникали новые трудности. Ходили слухи, будто морские драконы топят любое выходящее в море судно, и поэтому всякое сообщение между континентами практически прервано. Еще говорили, что Лорд Валентин погиб, а в Кинторе теперь уже не один новый Коронал, а целых два – Семпетурн и хьорт, назвавшийся Лордом Стиамотом. И у каждого из них свое маленькое войско, которое расхаживает по городу, выкрикивает призывы и устраивает беспорядки: Семпетурну служат Рыцари Деккерета, а хьорту – Орден Тройного меча или что-то вроде того. Кристофон теперь состоял в Рыцарях Деккерета.

Милилейн не видела его уже две недели. А в Ни-мойе третий Коронал, да, ко всему прочему, по округе слоняется несколько Понтифексов. В общем, только и не хватало этого: «Я-та, я – та, я – та, вум».

Что бы то ни было, ей не хотелось подходить ближе. Скорее всего, очередной Коронал с толпой истеричных последователей. Милилейн опасливо огляделась, прикинув, сможет ли она пройти по улице Дизимаула и выйти задними дворами на шоссе Маламола, которое пересекает ее улицу в нескольких кварталах от дамбы Вориакса. Сомнения вызывали лишь задние дворы – недавно ей поведали о том, что на них творится…