Валентин Вайгель. Избранные произведения
Шрифт:
Такой переменой экклезиологического мышления Реформация вовсе не «отменила» Церковь - как многие ошибочно полагают. Протестантизм, также как и общецерковная мысль до него, не выработал своего экклезиологического догмата и продолжал учить о Церкви как о Теле Христовом в духе Древней Церкви. Но вот роль Церкви как институции Реформация решительным образом снизила и свела её значение к двум, казалось бы, техническим, инструментальным - а на самом деле неточным и действительно необходимым моментам: 1) чисто проповедовать Евангелие и 2) право (т. е. истинным образом) преподавать Таинства. Следствием этого было лишение Церкви сознания своей центральности. Если Бог, как писал Этингер, считает меня повзрослевшим и обращается лично ко мне [4] , если жизнь с Богом осуществляется непрестанно и ежеминутно, а не только во время богослужения внутри церковных стен [5] , то умаление внешней институциональной церковности и даже полное отъятие у неё самоценного значения есть логическое, неизбежное следствие
4
См.: Das ZeitaIter des Pietismus. Bremen, 1965, S. 207. Фридрих Кристоф Этингер (1702 - 1782) - один из значительнейших представителей вюртембергского пиетизма.
5
1-й лютеровский тезис из 95. См. Мартин Лютер. 95тезисов. СПб, 2002, стр. 3.
В свете сказанного становится понятным изменение отношения Реформации к Церкви. Новый духовный опыт Лютера (а на самом деле - важно подчеркнуть - вовсе не новый, а вполне традиционный, всегдашний опыт Церкви, опыт монашеского индивидуализма, ставшего всеобщим, опыт вникания в Священное Писание) неизбежно повлёк за собой требование, чтобы вышедшая из своих границ, погрязшая в самомнении, роскоши и мирской суете институциональная Церковь заняла своё подлинное место, вспомнила о том, что она - не ценность сама по себе, но всего лишь «друг Жениха», Которому предстояло расти, ей же-умаляться (Ин. 3, 30).
Как мы уже говорили, первоначально ревность Лютера была направлена не на преобразование, а на очищение Церкви. Но Рим не принял этого-он не осознал происшедшего. Лютера отлучили от Церкви, начались гонения на его сторонников. Нечто подобное происходило на сто лет раньше с Яном Гусом - но в случае Лютера последствия были совсем другими, чем тогда, ибо, как мы уже говорили, здесь вмешалась в дело История. Политические, социальные, культурные и церковные обстоятельства стали иными, чем во времена Гуса. А главное - слишком много уже оказалось людей, на которых внутренне подействовало широко распространённое книгопечатанием слово Лютера, которые созрели до того, что им не доставало только вот этого «спускового крючка», чтобы сказать: да, и у меня такой же внутренний опыт. Да, и в моей жизни нынешняя церковность «не сработала». Да, созрело что-то другое. Да, здесь явно проявилась рука Божия, задание Божие. Да, Церкви необходимо измениться, вернуться кжизни Древней Церкви... И всё это подвигнуло Лютера и его сподвижников, наиболее значительным из которых был Филипп Меланхтон (1497 - 1560), к созданию некоей новой церковности, которая мыслилась как вернувшаяся к древним временам чистоты христианства Церковь, где под воздействием вновь возвещённой евангельской истины были бы исправлены все погрешности и отменены чуждые Евангелию исторические наслоения, а христианам была бы предоставлена свобода, чтобы они руководствовались только Писанием и своею совестью.
Эти взгляды реформаторов решительным образом изменились в 1525 году, когда под влиянием проповедей Томаса Мюнцера (ок. 1489 - 1525) вспыхнули крестьянские войны, с погромами церквей и проч. В советской историографииТомасМюнцер был известен только как революционер, предводитель народных масс, но главное было в нём не это, это был, так сказать, «побочный продукт» его внутренней духовной жизни - также как и вся Реформация оказалась следствием внутренних изменений в человеческих душах. Главное было в том, что Томас Мюнцер был радикальным духовным индивидуалистом, сведшим церковность кличностности до та кой степени (уже и Писание, и Таинства оказались совершенно не нужны, только спиритуалистическое «внутреннее слышание»), которая Лютеру представлялась совершенно неприемлемой. Мюнцеровский духовный радикализм вылился в крестьянскую войну. Испугавшисьтакого развития событий, Лютер приходит к мысли о необходимости - всё-таки - институциональной Церкви. Лютер увидел, что проповедь духовного индивидуализма и личной церковной свободы имеет свои границы. Люди,живущие высотами внутренней мистическойжизни, не нуждающиеся в институции - исключения, их единицы; большинству же непременно нужна институциональная Церковь. Но ход вещей к тому времени уже дошёл до того, что возвращение в лоно «прежней» Церкви было совершенно невозможно.
И здесь начинается следующий этап в истории протестантизма. Лютер (совместно с Филиппом Меланхтоном, роль которого тут была исключительно велика: без предпринятой им
систематизации лютеровских взглядов и активной церковно-политической деятельности лютеранство не состоялась бы) стал строить вовсе не то, что от него ждали многие - не возвращение Древней Церкви, не Volkskirche (народную церковь), свободную, «горизонтальную», с выборностью и прозрачностью снизу доверху, в которой мистический опыт богообщения во Христе, так обильно излившийся на многих людей той эпохи, обрёл бы подтверждение, восполнение и развитие в общинной молитве, совместном вникании в Слово Божие и участии в Таинстве Алтаря, - но копию господствующей институциональной Церкви: такую же парохиальную (то есть устроенную по территориально-приходскому типу) церковную структуру, только власть в ней осуществлялась не Папой и епископами, а местными князьями, которые назначали суперинтендантов, а те ставили пасторов. Средства для этого были выбраны тоже вполне традиционные: визитации, инспекция церквей и приходов, замена настоятелей «сверху» и т. д. Конечно, между «старой» и «новой» Церковью была значительная разница: проповедь Слова Божия на живом языке, упрощённое и освобождённое от всего, не относящегося непосредственно ко Христу, богослужение, иное понимание Литургии, причащение под двумя видами (не только Телом, но и Кровью Христовой), постепенная
Итак, первая страница Реформации - обретение личного богообщения, взросление во Христе, изменение понимания Церкви, религиозные дерзания и поиски, свобода - несомненно, рискованная свобода - закрылась. Открылась вторая страница - строительство параллельной институциональной Церкви. Вайгель, хотя принадлежал ко второму поколению Реформации, несомненно всегда оставался на той самой первой странице и никогда не принимал вторую - хотя и был лютеранским пастором. Но лютеранство, в среде которого он служил, уже продолжало традиции не мистика Лютера, и даже не мягкого «примирителя всех со всеми» гуманиста Меланхтона, а «человеческой церкви»; оно стало жёсткой церковной структурой. Свобода же переместилась туда, где ей и полагается находиться - совсем вовнутрь. Стремление к строгому единомыслию стало официальной политикой - и вот в этой церковной среде формировался и служил самый свободолюбивый, самый чувствительный к произволу, и, безусловно, самый глубокий мистический писатель эпохи Валентин Вайгель.
* * *
Жизнь его не богата внешними событиями6. Родился он в 1533 году в маленьком городке Гроссенхайне близ Дрездена. Кем были его родители, неизвестно. Семейство Вайгеля очевидно было бедным - его фамилия не значится в списках хоть сколько-нибудь заметных граждан города: духовенства, городских советников, торговцев и т. п. Ничего неизвестной о детстве Вайгеля и его жизни до пятнадцатилетнего возраста. В 1548 году он был принят в княжескую школу (Furstenschule) в Майсене - городе близ Дрездена, где тогда располагалась столица саксонского курфюршества. В Furstenschule получали образование, дававшее возможность продолжить обучение в университете.
Тогдашним правителем Саксонии был курфюрст Мориц - политик весьма противоречивый. Именно Мориц Саксонский, войдя в сговор с императором Карлом V, был ключевой фигурой развязывания в 1546 году Шмалькальденской войны против протестантов (хотя сам Мориц был протестантом, и Саксония была родиной и оплотом протестантизма). С другой стороны, тот же Мориц, которого все протестанты величали не иначе, как «Иуда из Майсена», уже в 1550 году рассорился с императором (исключительно из-за политических и территориально-имущественных соображений, отнюдь не из-за веры), и, договорившись с Францией, пошёл на него войной. Результатом этой войны было заключение в 1555 году Аугсбургского мира, по которому протестанты впервые в истории получили официальное политическое признание наравне с католиками.
Для биографии Вайгеля весьма важно то, что курфюрст Мориц заботился о насаждении образования и просвещения в своей земле. С этой целью он, в частности, организовывал вышеупомянутые Furstenschulen, в которые специальными уполномоченными чиновниками [6] [7] набирались талантливые дети со всего княжества для обучения. Содержались они в этих школах за счёт князя. Одним из таких уполномоченных был д-р Коммерштадт; имен но он способствовал тому, что Вайгель был зачислен в майсенскую школу.
6
Биографические данные приводятся последующим источникам:
7
Opel, Julius Otto. Valentin Weigel. Liepzig, 1864.Israel, August. M.Valentin Weigels Leben und Schriften. Zschopau, 1888. Zeller, Winfried. Der feme Weg des Geistes. Zur WQrdigung Valentin Weigels. В кн.: Winfried Zeller. Theologie und Frommigkeit, B. 2. Marburg, 1978,S. 89 - 102. Pfefferl, Horst. Die Oberlieferung der Schriften Valetin Weigels. Inaugural-Dissertation (Telldruck). Marburg, 1991.
Вайгель надолго сохранил добрую память об этом чиновнике. Из двух автографов Вайгеля, которые донесла до нас история, один, написанный уже в месте его церковного служения, в Цшопау, представляет собою краткую автобиографию, в которой сказано:
«Я, Валентин Вайгель, из Хайна [8] , с ранних моих лет прилежал научным занятиям: в родном городе приблизительно шесть лет; затем первейшим моим благодетелем, княжеским советником Номмерштадтом, я был взят в знаменитую майсенскую княжескую школу, где я неотлучно пребывал шесть лет и был усердно наставляем моими учителями, ректором Георгом Фабрициусом, Георгом Магдебургером и иными. Затем, получив стипендию курфюрста Августа, девятьлет я учился в университете Лейпцига, где был удостоен степеней бакалавра и магистра. Наконец, опять благодаря стипендии курфюрста Августа, почти четыре года посещал я прославленный Виттенбергский университет, откуда по повелению курфюрста был призван на должность пастора сюда, в город Цшопау и рукоположен в Виттенберге преподобнейшим Паулем Эбером, моим учителем, которого я почитаю, как второго своего отца» [9] .
8
Старое название Гроссенхайна.
9
Оригинал на латыни, см. Pfefferl, цит. соч. стр. 5, Перевод по: Israel, цит.соч. стр. 5.