Валентинка в феврале

Боровик Анастасия

Девушка отвела взгляд и попыталась устроиться поудобнее на стуле. Она явно нервничала, и это было хорошим знаком — значит, можно продолжать разговор.

— Я был так взволнован, словно встретил родственную душу… Но каково же было моё разочарование, когда в тот же день я её потерял, — произнес я, вздохнув и покрутив в руках коробочку.

— Как потерял? Я же здесь, Володенька, о чём ты говоришь?

— Я хочу сказать, что ты не она, — произношу я серьёзным тоном, убирая коробку с кольцом в карман. — Это кольцо для моей Валентинки, и сегодня я ждал её, а не

тебя.

Лицо девушки вытягивается от напряжения, и я чувствую, как она нервно сглатывает слюну, а её руки сжимаются в кулаки. Мне интересно, что она скажет, и я жду признания, но, кажется, кто-то решил играть до конца.

— Володя, я не понимаю тебя. Я Кристина, которая была с тобой всё это время. Вспомни фотографии, которые я отправляла тебе, и твои восторженные комментарии к ним, — говорит девушка, пытаясь убедить меня в своей искренности.

— Фотографии… — усмехаюсь я. — Это была твоя ошибка. Я не люблю глупых женщин, но больше всего мне не нравится, когда из меня хотят сделать дурака, — грозно говорю я девушке. Видимо, от моего взгляда ей становится не по себе, и она съёживается.

— Я, наверное, пойду, ты какой-то не такой, — заявляет она и пытается встать.

— Я тебя не отпускал. Сядь, — рявкую я на неё и пронзаю взглядом. Она пугается, и я усмехаюсь.

— Значит так, ты мне должна. Позвони своей сестре и спроси, где она сейчас находится, но про меня ни слова. Мало того, скажи ей, что я сделал тебе предложение, и ты счастлива стать моей женой. Понятно?

Я вижу, как она недовольно смотрит на меня. Видимо, ей не нравится, когда ей указывают, как себя вести. Кто-то любит свободу и беспечность.

— Я не буду этого делать, я ничего тебе не должна, это низко с твоей стороны, — обиженно говорит она. — Ты ей совсем не нравишься и не нужен! Как ты вообще мог подумать…

Не дав ей договорить, я перебиваю её:

— Я вижу, что тебе нравится играть в игры, и ты вдруг вспомнила о честности и искренности? Ничего страшного не произойдёт, если ты немного постараешься для меня. Иначе придется использовать твои фотографии… Там мало приличных, если ты помнишь. Не хочется, чтобы их увидели твои близкие друзья…

— Ты не посмеешь! Это какая-то подстава! — возмущается девушка.

— Это послужит тебе уроком: не стоит отправлять свои обнажённые фотографии малознакомым людям, — говорю я сдержанно. На самом деле я не собирался так поступать. Более того, я даже не загружал половину этих фотографий. Но мне нужно было чем-то манипулировать и понять, как далеко Кристина готова зайти.

— Что ты хочешь сделать Вале? Она здесь ни при чём, — сдаётся Кристина. — Если хочешь кого-то наказать, то накажи меня. Это была моя идея, и как ты вообще догадался, мы же одно лицо… — злится она.

— Моей Валентинке полезно попереживать. Не одному же мне мучиться в неизвестности, почему моя девочка страдает раздвоением личности и из невинной овечки превращается в непроходимую стервозу, — говорю я строго. И вижу, как Кристина кусает губы. Наверно, у неё всё-таки есть тёплые чувства к сестре, хотя в голове не умещается, как такое можно было

провернуть. И неужели её совсем не тревожит, что её сестра целовалась со мной, а я её обнимал? А может быть, она не знает?

— Я целовал Валю, — сообщаю я, чтобы увидеть её реакцию. Однако она не проявляет удивления. Похоже, я ошибался, и здесь совсем нет совести. Она хмурится и молчит, погружённая в свои мысли. Нужно её успокоить.

— Я не причиню твоей сестре зла, я просто хочу быть с ней, — говорю я спокойно. Её раздражение нарастает, ей явно не нравится, что я выбрал не её.

— Почему она? Ты же другой, тебе нужно больше, чем просто поцелуи в беседке и разговоры о любви. Я могу дать тебе гораздо больше. Ну подумаешь, обманула, по телефону общались с тобой… Чего ты хочешь, я дам тебе это, — обещает она, и я в лёгком шоке от такого поворота событий. Кристина не упустит своего.

— Стихи… — тихо произношу я.

— Что стихи?

— Ты спросила, почему она? Потому что я хочу каждый день слушать, как она рассказывает мне их…

— Серьёзно? Что за бред? Давай я выучу парочку, если так надо.

— У тебя не получится, у тебя нет души, чтобы так же их читать, — усмехаюсь я, чувствуя, что мне надоел этот разговор. — Звони давай.

— Не буду, я отправляла не такие уж и ужасные фотографии, подумаешь, парочку топлес, переживу, — злится Кристина.

— Впрочем, я ожидал этого и поэтому, наверное, отправлю все фотографии Самиру. В конце концов, он тоже должен получить свою порцию эротики, а то только мне всё перепало, — говорю я и достаю телефон.

— Стой, да откуда ты всё знаешь? — раздражённо произносит девушка.

— Стихи.

— Да что опять стихи! Долбанные стихи! — злится девушка и становится похожа на медузу Горгону. Если бы она могла, то превратила бы меня в камень.

— Когда ты написала мне в сообщении, что стихи — это всего лишь случайность и лучше о них забыть, я понял, что что-то не так. Для той, кто мне их читал, это были не просто слова, а смысл и душа. Я начал задаваться вопросами. Плюс твои фотографии, сообщения — всё это не соответствовало образу той, которая покорила меня на нашей первой встрече. Тогда я решил обратиться к знакомому детективу Михаилу. Мы провели расследование и выяснили, что у тебя есть сестра-близнец. После этого было нетрудно найти все ваши совместные фотографии, контакты ваших общих знакомых и многое другое.

— Ты серьёзно только из-за этого начал копаться в моей жизни? — удивляется девушка.

— Ты, кажется, не поняла, — говорю я, кладя локти на стол и пристально глядя на неё. Мне надоел этот бессмысленный разговор.

— Я могу сомневаться, искать, задумываться, но если я знаю, чего хочу, то сделаю всё, чтобы это было моим. Звони.

Кристина долго сомневается, но всё же делает так, как я прошу. Видимо, она чувствует, что я уже не подхожу, а вот Самир может ещё понадобиться, и не хочет рисковать. В трубке я слышу расстроенный голос Вали и улыбаюсь. Пусть попереживает, это пойдёт на пользу общему делу. Кажется, она собирается на каток, что ж, буду выезжать.