Valents 2019. Сборник рассказов
Шрифт:
Илья:
– А маньяк?
Михаил:
– Маньяк – значит серия. Серии у нас, тьфу-тьфу-тьфу, не наблюдается.
В это время в кабинет врывается муж, падает на колени перед столом и начинает рыдать.
Михаил:
– Ну всё, считай, опознание прошло успешно.
Следователи подходят к мужу.
Муж:
– Боже, нет, что же мне теперь делать? Как же дети? Почему это всё так?
Михаил:
– Максим, ничего уж не вернуть. Вы должны смириться и достойно воспитать своих детей. Они сейчас ждут вас дома. Вас вместе со своей мамой. Вы должны быть сильным.
Муж:
– Кто это сделал? Кто?!
Михаил:
– Это мы и
Муж:
– Что от меня требуется?
Михаил:
– Нам нужен адрес лучшей подруги вашей жены.
Муж:
– Записывайте. Улица Германа, дом шесть, квартира сто семнадцать.
Михаил и Илья выходят из отделения полиции, и Орлов открывает дверь своей машины.
Михаил:
– Молодой, ты куда сейчас? Тебя подбросить?
Илья:
– Я в общагу. Нет, спасибо.
Михаил:
– А я думал, ты к девушке.
Илья:
– Разбежались.
Михаил:
– Ясно, слушай, а у меня с женой сегодня годовщина. Приглашаю на ужин.
Илья:
– Да у меня и подарка-то нет.
Михаил:
– Да ладно, моя вина. Раз уж будем работать вместе, пора бы получше познакомиться.
Илья садится в машину:
– Спасибо.
В гостях у Орлова.
К Михаилу на руки бросается дочка с криками:
– Папа пришёл!
Орлов подхватывает её:
– Принцесса! Как дела?
Дочка:
– Всё клёво!
Михаил:
– О, как!
Затем к нему подходит жена и целует его:
– Привет.
Михаил:
– Привет. Познакомься, – показывает на стажёра. – Это Илья – мой напарник. Это Ира – моя жена.
Илья:
– Очень приятно.
Ира:
– И мне. Пойдёмте на кухню. Ужин готов.
Илья и семья Орлова сидят в тёплой атмосфере за столом.
Ира:
– Илья, а скажите, у вас есть девушка?
Илья:
– Была Настя, но мы расстались, к сожалению.
Ира:
– А что случилось?
Илья:
– Обычный сценарий: перестала чувствовать то, что чувствовала раньше, а на деле просто нашла сынка адвоката со спортивным телом и кучей свободного времени на дорогой машине.
Ира:
– Но ты не готов был её отпустить, ведь так?
Михаил:
– Ну, Ир, не надо.
Илья, подумав:
– Нет, не готов.
В это время в разговор вмешивается дочь Орлова:
– Папочка, я хочу спать.
Михаил берёт её на руки:
– Принцесса, пойдём, я тебя уложу.
И уходит в другую комнату, оставляя Иру и Илью одних на кухне.
Ира обращается к Илье:
– Если ты действительно любишь, не смей отступать от неё, любовь случается лишь однажды. Потом мы просто ищем человека, с которым будет проще встретить старость. Посмотри на Орлова – он счастлив. Потому что после тяжёлого рабочего дня его ждут дома любимая жена и любящая дочка.
Илья:
– Да, вы очень милая семья. По правде говоря, не ожидал такого увидеть. Думал, он живёт один и по вечерам спасается глотком коньяка, чтобы забыть всё плохое и бесчеловечное, что случилось за день. С такой-то работой…
Ира:
– Вот видишь, для этого и нужна семья, когда ты не один, тебе проще.
На кухню заходит Михаил:
– Ага, и не сопьёшься, – обнимает Иру сзади и целует её в шею.
Илья:
– Ладно, время уже позднее, пойду, пожалуй, к себе, – начинает вставать. – Спасибо за ужин, всё было так вкусно, что я подумал, будто бы я дома.
Михаил:
– Я провожу.
Глава 3. Волчья яма
Убийца открывает ключом дверь в свою квартиру, скорее всего,
– Привет, дружище, ну как дела? Ты голоден?
Они проходят на кухню, он достаёт из холодильника кусок мяса – рёбрышки – и даёт их собаке:
– Кушай, Вожак, кушай, – а сам садится за стол с бутылкой пива и предаётся воспоминаниям…
С тех пор, как я одержал победу над своим страхом, я понял, что на самом деле натворил и обратной точки больше не будет. Нужно приспосабливаться к новым условиям жизни, намного более жестоким. Теперь я на самом дне или даже в яме, волчьей яме. Я неплохо поужинал своим серым другом, пожарив его мясо на костре. Летние ночи в лесу оказались более холодными, чем я думал. И его шкуру я использовал в качестве тёплой одежды. Я стал зверем и чувствую это. Меня не пугают посторонние звуки леса: ни хруст веток, ни тяжёлые шаги, ни крики животных. Я больше не верю в чудовищ тёмной чащи, в леших, болотных тварей и прочих, кого раньше боялся. Я сам стал чудовищем, серым зверем с волчьей головой и сверкающими когтями. К сожалению, через три дня мясо окончательно испортилось. Честно говоря, и свежим его есть не было удовольствием. Запах, который исходил от него при разделке, не выветривался даже после обжарки. Но на вкус, гораздо мягче и сочнее, чем баранина. Обычно в природе хищник нападает на травоядных. Хищники никогда не охотятся на хищников. Но волк не знал, что я уже не человек.
Три месяца я выживал в лесу, питаясь остатками ягод, грибов. Пару раз меня пугались местные жители, гуляющие по лесу. И я решил уйти подальше, чтобы больше меня никто не видел. Но я всегда просыпался неподалёку от какой-нибудь деревеньки. Я несколько раз находил в лесу капканы, сначала меня злило то, что моих новых друзей пытаются убивать ради спортивного интереса, и уничтожал их. Но позже, с приходом зимы, когда вопрос с едой встал ребром, я начал воровать эти капканы и использовать их в своих целях. Однажды в один из них попалась косуля. Увидев её, я обрадовался в предвкушении жареного шашлычка, я обнажил свой клинок и стал медленно подходить к цели, она смотрела на меня, не отрываясь и не моргая. Она чувствовала, что пришёл конец. Мой желудок требовал пищу, но её глаза… Они были такими чистыми, а тело дрожало от страха, который от меня исходил. Она ведь ничего мне не сделала. Животное просто пыталось выжить в жестокой среде обитания. И в этот самый момент, я решил: с меня хватит. Я стал подходить всё ближе и вот уже был прямо над косулей, она стала кричать и брыкаться, причиняя себе больше боли, а я схватил капкан и из последних сил разжал его, дав свободу зверю. От неуклюжести она ударила меня копытом и убежала. Я лежал на снегу, умирая от холода и голода. Может, стоило было сдаться в полицию. Но ведь это несправедливо. Я вижу небо и птиц, которые клином летят на юг. Кажется, они припозднились. Они летят влево, а я думал, надо вправо.
Глава 4. Культ
Большой ангар неподалёку от города. На стенах нарисованы эмблемы в виде Фемиды – богини правосудия, анархии, волк и многое другое.
В нём около двух сотен людей в белых балахонах с капюшонами, перед ними со второго этажа с бывшей наблюдательной будки выступает оратор. Мужчина лет пятидесяти пяти, с бородой, не очень длинной, но закрывающей шею. Также в белом, но испачканном кровью балахоне.
Оратор кричит, не жалея эмоций, жестикулируя руками, до пота на лбу: