Валерий Лобановский. Четыре жизни в футболе
Шрифт:
С новым тренером у Лобановского отношения не сложились с первого дня. Уж очень разные они были люди. Маслов начал создавать ансамбль, соответствующий его видению футбола. Ему нужны были «пахари». Техничные, атлетичные, мобильные, но все же — пахари. Рафинированный интеллигент Лобановский чувствовал себя в создаваемой заново команде «белой вороной». «Дед» опирался в работе на Щеголькова, Соснихина, Турянчика, Сабо, Серебряникова, Бибу, подрастающих Мунтяна и Бышовца. Маслов хотел видеть в «Динамо» взрывного нападающего из донецкого «Шахтера» Виталия Хмельницкого. Положил он глаз и на одессита Валерия Поркуяна. Индивидуалисту Лобановскому, острому на язык, в строящемся коллективе места не было. За весь сезон он лишь девять раз появился на поле в основном составе и не забил ни единого мяча. Маслов посадил «Подсолнух» на скамейку
«Не нужен», — эта мысль ежедневно колола занозой в самое сердце. И тогда в одночасье он принял решение «Ухожу». В прошлом остались семь сезонов в «Динамо», 144 сыгранных матча и 42 забитых мяча.
Юрий Войнов, главный тренер одесского «Черноморца» в 1962-67 годах:
— Как только узнал, что Валерий не сжился с «дедом», тотчас же позвонил ему и пригласил в «Черноморец». Команда только вошла в первую группу класса «А» и нуждалась в усилении состава. Я сказал Лобановскому, что кроме него планирую пригласить в Одессу его друзей — Олега Базилевича и Виктора Каневского. Я подбодрил его, сказав, что трем таким «богатырям» рановато вешать бутсы на гвоздик. Валерий принял предложение, и через несколько дней я встречал его на железнодорожном вокзале.
Мне, выросшему в Ленинграде, импонировали врожденная интеллигентность Лобановского, его ершистый характер, эрудиция и юмор. Когда он появился в киевском «Динамо», моя футбольная карьера была на излете. Однако восьмилетняя разница в возрасте не мешала нам поддерживать товарищеские отношения. В нем подкупали настойчивость и желание достичь поставленной цели. Он очень много читал — книги и периодику. Никогда не слышал от него нецензурных слов.
Валерий сторицей оправдал доверие. Благодаря ему, Базилевичу и Каневскому «Черноморец» закрепился в группе сильнейших. Между нами никогда не было конфликтов, мы всегда находили точки соприкосновения для взаимопонимания. Отношения сложились ровные и товарищеские, и сохранились на протяжении более чем сорока лет.
Тренерский талант в нем проявился необычайно рано. Он критически осмысливал события, происходившие в отечественном и мировом футболе. Из спортивной амуниции игрока он вырос, словно из коротких штанишек: стремился к реализации заложенного в нем интеллектуального потенциала и со временем заставил весь футбольный мир не только считаться со своими идеями, но и уважать себя как выдающегося тренера современности.
* * *
С таким понятием, как «мотивация», Лобановский, пожалуй, столкнулся весной 1965 года, оказавшись в «Черноморце». Раньше все — футбол, учеба — давалось легко. Теперь приходилось доказывать всем, что он не только был, но и остался отменным мастером своего дела. Отсутствие друзей и близких, атмосфера чужого города, хоть и наделенного неповторимым колоритом, тупой болью отдавали где-то внутри него. Даже отеческое отношение Юрия Николаевича Войнова и давнишнего товарища Вити Каневского не могли заполнить внутренней пустоты. Оставалось только переломить себя и включить подсознательную функцию, определенную австрийским психоаналитиком Зигмундом Фрейдом как «замещение». Вакуум необходимо было чем-то заполнить. Но чем? Ответ напрашивался сам по себе: яркой игрой и забитыми мячами.
Это был один из лучших сезонов игрока Лобановского. Вместе с Виктором Каневским, другим «изгоем», они составили яркий атакующий тандем. Любящая экзотику одесская публика не пошла — повалила на «своего Лобана».
Вот что писал корреспондент «Советского спорта» Алексей Леонтьев, оценивая выступление «Черноморца» в его дебютном сезоне в высшем дивизионе:
«Команда вошла в первую группу в 1965 году и заняла 14-е место. Лучший бомбардир клуба в чемпионате — Валерий Лобановский.
В центре атаки успешно действовали В. Лобановский и В. Каневский, прошедшие школу высшего мастерства в киевском «Динамо». В первом круге В. Лобановский показал хорошую результативность, во второй половине чемпионата
...Основная цель, которую поставили перед собой тренеры «Черноморца» в сезоне 1966 г., — уйти подальше от роковой черты, близость которой мешает вести эксперименты по созданию собственного тактического почерка. И поэтому в период подготовки тренеры уделяли большое внимание укреплению обороны, стремясь уравнять силу защиты и нападения. В их равноценности они видят залог будущих успехов».
В 1966 году прошел чемпионат мира в Англии. На нем состоялось окончательное прощание со старушкой «дубль-ве» — тактической схемой, царившей на футбольных полях Европы и Латинской Америки почти что с начала века. Ростки новых тактических веяний пришли из Бразилии. Ее сборная на чемпионате мира в Чили перешла на расстановку 4-2-4, менявшуюся в ходе матча на 4-4-2. Впоследствии Лобановский утверждал, что пионерами в переходе на новую систему игры были отнюдь не тогдашние наставники «кудесников» из Рио и Сан-Паулу Висенте Феола и Жоао Салданья, а Виктор Маслов, применявший эти схемы сначала в московском «Торпедо», а потом и в киевском «Динамо». Во всяком случае, когда весь мир трубил о тактическом новшестве Альфа Ремси — 4-4-2, киевские динамовцы уже третий год кряду использовали такую расстановку: на острие атаки «дед» выдвинул Бышовца и Хмельницкого. Этот тандем поддерживал квартет полузащитников, успевавший снабдить пасом своих нападающих, а при необходимости — оттянуться к своим воротам. Крайним защитникам — Щеголькову и Владимиру Левченко — вменялось в обязанности, кроме функций разрушения, вспарывать оборону соперника фланговыми проходами.
«Черноморец» же играл по старинке — с «крайками» и инсайдами. 27-летнему нападающему такой примитивизм уже давно набил оскомину. Поэтому когда Олег Ошенков, работавший в донецком «Шахтере», через своего тренера-селекционера Николая Кузнецова предложил Лобановскому и Базилевичу «сыграть дуэт», оба бывших динамовца незамедлительно ответили согласием.
Опытный Ошенков, тонкий теоретик и практик, формировал тогда в донецком клубе передовой стиль игры. Он требовал от футболистов расширения зон действий, взаимозаменяемости, интенсивности и надежности. Возможно, Ошенкову и удалось бы совершить с командой качественный скачок, будь в его распоряжении прочный каркас, состоявший из шести-семи ключевых игроков. К сожалению, тренер не располагал даже тремя-четырьмя добротными исполнителями. Поэтому между замыслом и его реализацией образовалась непреодолимая пропасть.
В своем последнем игровом сезоне Лобановский провел 18 матчей, забив в них пять мячей. Напористый Базилевич — и того меньше: два. Оба понимали: «Шахтер» не стал «их» командой. Они приближались к порогу 30-летия — возрасту зрелости. Нужно было принимать решение, как жить дальше.
Долго ждать не пришлось. На партсобрании, состоявшемся по окончании сезона, двух киевских интеллигентов обвинили в «отсутствии морально-волевых качеств и отрыве от коллектива». С этой формулировкой и отчислили из команды.
На удивление легко они ушли из такого футбола. Они его не понимали, а в нем для них не находилось места. Где-то вычитали: «Выдающийся литературный критик XIX века Виссарион Белинский был отчислен из университета за... скудоумие»...
Им оставалось одно: открыть свой «университет футбольных знаний».
Жизнь вторая
1968-1983
Тренер
Один из узловых моментов в биографии профессионала — окончание спортивной карьеры. Наступает день, когда приходится на прошлом «поставить точку»: на быстротечных годах изнурительных тренировок, радостях побед и горечи поражений, калейдоскопе аэропортов и вокзалов, экзотических странах и веренице городов, гостиницах и стадионах, пахнущих везде одинаково гостевых раздевалках... За плечами — растаявший мираж ушедшей молодости, впереди — дорога в неизвестность... Вчерашние поклонники при встрече отводят взгляд в сторону: для них ты уже не кумир... Стремительное скольжение недавней «звезды» с небосвода на грунт будничности травмирует бывшего спортсмена, ставшего вмиг «тренером самому себе».