Валерия в зеркале

Бенавент Элизабет

Нерея с ужасом смотрела на тарелку с едой. Чем кончатся для нее эти спагетти? Разросшимся брюхом? Бедрами? Набухшей складкой жира на талии?

– Дани… – нежно сказала она.

– Да?

– Скажи, я толстая?

Даниэль застыл, поднеся стакан к губам, и пристально посмотрел на нее.

– Ты шутишь?

– Нет. Скажи честно: толстая?

– Радость моя, ты прекрасна. Ты самая…

– Нет, не надо красивых слов. Скажи мне правду.

– Нерея, ты замечательная.

Она отодвинула тарелку, едва

сдерживаясь, чтобы не заплакать, но слеза сбежала по щеке и капнула на скатерть, оставив круглое пятнышко. Дани не сводил с нее глаз.

– Что с тобой? – спросил он; ей показалось, что голос у него раздраженный.

– У меня жир.

– Что?!

– Меня разносит.

– Ты глупышка, вот что ты такое. – Он слабо улыбнулся, стараясь перевести этот разговор в шутку. – Ешь, пожалуйста.

– Знаешь… я не хочу есть. Никакого аппетита. На самом деле… – она посмотрела на их с Даниэлем тарелки. – Мне от этой еды как-то тоскливо. Слишком воняет помидорами.

Он посмотрел на нее, как на сумасшедшую. Аккуратно положил на стол нож с вилкой и серьезно сказал:

– Нерея, тебе надо сходить к врачу. Ты меня пугаешь.

Нерее показалось, что она задыхается. Она положила салфетку на стол и извинилась.

– Мне надо идти. Пожалуйста, отпусти меня, потому что… Мне надо кое-что сделать.

Не дав ему ответить, она торопливо собрала вещи, вышла на улицу и глубоко вздохнула. Даниэль подозвал официанта и встал. Нерее не хотелось говорить о том, что произошло. Ей даже неохота было видеть Даниэля. Она поймала такси и умчалась.

Нерея с сомнением нажала на звонок и несколько секунд подождала.

– Да?

– Валерия… это я, Нерея.

Я торопливо отперла дверь. Обычно Нерея не являлась без предупреждения, да еще в такое время. Я испуганно посмотрела на Виктора, который звонил кому-то по телефону. Он лежал в кровати, лохматый и почти без одежды.

– Кто это?

– Оденься, это Нерея.

Виктор неохотно поднялся и натянул штаны. Я сомневалась, что они застегнутся, его мужской орган по-прежнему излучал жизнелюбие. Затем он нашел рубашку и накинул ее на плечи.

Пока он зашнуровывал «конверсы», я вернулась к двери. Вошла задыхающаяся Нерея: видимо, она бежала по лестнице, перепрыгивая через ступеньку.

– Что случилось? – обеспокоенно спросила я.

– Нет, ничего, просто…

Я смотрела на нее удивленно.

– Нерея, с тобой все в порядке?

– Валерия, я сама не понимаю, что со мной происходит. Я толстая, мне плакать хочется, не хватает воздуха…

Она вошла и покосилась на Виктора, который тоже вышел ей навстречу, приглаживая волосы. Посмотрела на разобранную постель.

– Прости, я должна была сперва позвонить…

– Не беспокойся, – сказал Виктор. – Я сейчас уйду, и вы спокойно поговорите…

Действительно, это касалось только девочек. Виктор был лишним.

– Ох, пожалуйста, не уходи, мне так будет еще хуже, – пробормотала Нерея, не глядя на Виктора.

– Нерея, сядь. Хочешь чего-нибудь выпить? – я указала ей на кресло.

Она

села, глядя куда-то в пустоту. Виктор прошел мимо меня к выходу, шепнув на ухо, что прогуляется. Когда дверь закрылась, Нерея очнулась.

– Что с тобой? – нежно спросила я, опустившись перед ней на колени.

– Не знаю. Я поправилась на несколько килограммов, мне плохо.

Мне она показалась очень странной.

– Послушай, Нерея, ты действительно набрала эти килограммы или все здесь? – я коснулась пальцем головы.

– Нет, нет, нет… На мне штаны не сходятся.

– По-моему, ты нисколько не изменилась. Я не утешаю тебя, просто, по-моему, ты и правда чудесно выглядишь, как всегда.

– Лола сказала, что у меня жир вываливается из штанов.

– Лола любит всех подкалывать, как будто ты не знаешь. Мне она как-то сказала, что я похожа на отставную балерину.

– Нет… это не то же самое. Это правда.

– Ну хорошо, даже если ты поправилась на пару кило, что в этом такого?

– Не знаю. Что-то… что-то не так.

Я вопросительно посмотрела на нее.

– С Даниэлем? – она пожала плечами. – На работе?

– Все это не имеет значения.

Она умолкла, глядя в пол. Я тоже молчала. Я хорошо ее знала и понимала, что она не влюблена в Даниэля. Несложно было об этом догадаться. Но я сомневалась, способна ли она вообще в кого-нибудь без оглядки влюбиться. Нерея была слишком прагматична. Она искала конкретного мужчину, который бы вписывался в ее модель жизни, но не искала любви. Это не представляло никаких проблем, главное – она чувствовала себя удовлетворенной. Я не могла понять, как можно разделить свою жизнь с кем-то, кого не любишь, но это была ее жизнь, прожить которую предстояло ей самой. Может, она и любила его по-своему; каждый человек любит, как может и как умеет. Каждый человек любит так, как желает любить.

Ее работа… тут все обстояло так же. Когда-то Нерея без особой страсти поступила на факультет менеджмента – мама ей намекнула, что там она найдет приличного мужа, при котором можно и не работать. Подобный вариант вовсе не казался мне плохим – каждый делает со своей жизнью все, что захочет, и сам расставляет приоритеты. Однако Нерея в эту схему не вписалась и внезапно начала самостоятельно продвигаться в мире бизнеса. Неизвестно только, делала ли эта работа ее счастливой.

Но кто я такая, чтобы давать советы?

Нерея вздохнула и, вспомнив, наконец, обо мне, изобразила вялую улыбку. Сколько бы мама ни учила ее тщательно скрывать свои чувства, чтобы никто никогда не догадался, как ей плохо, мы знали друг друга почти пятнадцать лет. Ее ухмылки и гримаски меня бесили. Я прикусила язык, чтобы не ляпнуть что-нибудь нелицеприятное, по крайней мере, в этот момент. Но тут она встала и объявила:

– Пойду домой посплю. Мне нужен отдых.

Я подождала, не добавит ли Нерея что-нибудь еще, но она снова наглухо ушла в себя. Я как можно мягче порекомендовала ей не вставать рано и по возможности выспаться. Она улыбнулась.