Валет червей

Карр Филиппа

Она рассмеялась.

— Кто ты такая? Бастард. Ты приехала сюда и отняла у нас отца.

Я хотела возразить. Мне хотелось кричать:» Он никогда не был вашим, так как же я могла отнять его у вас!»

Софи стояла в ногах кровати — там же, где стояла в ту, другую ночь. Она сказала:

— Ты отняла у меня Шарля.

— Нет! Ты сама отдала его. Ты не захотела выйти за него замуж.

Она коснулась ладонью своего лица.

— Ты была там, когда все это случилось. Ты убежала с ним, бросив меня.

— О

Софи, — запротестовала я, — все было не так.

— Ну, это было уже давно, — сказала она. — А вот Недавно ты сказала моему отцу — не будешь же ты это отрицать, — что Леон хочет на мне жениться… и ты убедила отца, что этого не следует допускать, поскольку он всего лишь учитель, а я — дочь графа. Я слышала, как ты разговаривала с ним возле крепостного рва.

— Это не правда. Я ничего подобного не говорила. Наоборот, я утверждала, что это будет хорошо и для тебя, и для него. Уверяю тебя, Софи, именно это я и говорила.

— И тогда его отослали отсюда. Появилась история с его матерью… а потом… что он вынужден остаться там и не сможет сюда вернуться. Это сделала ты.

— О Софи, ты ошибаешься.

— Ты думаешь, я ничего не знаю? Сначала ты пыталась представить его шпионом, ты и твой приятель… этот мужчина… этот Дикон. Ты же собираешься выйти за него замуж, разве не так?.. Когда мой отец умрет и все перейдет к тебе. А что с Арманом? Как тебе с любовником удалось убрать его с пути?

— Софи, это безумие.

— Теперь ты говоришь про безумие. Ты хочешь, чтобы обо мне говорили именно так? Я ненавижу тебя. Я никогда не забуду того, что ты со мной сделала. Я никогда не прощу тебя.

Я выскочила из кровати и бросилась к ней, но она выставила вперед руки, чтобы не дать мне приблизиться к ней. Она пятилась задом к двери, продолжая держать руки вытянутыми вперед. Выглядела она при этом как лунатик.

Я кричала:

— Софи… Софи… Послушай… Ты ошибаешься… во всем ошибаешься. Подожди, поговорим.

Но она отрицательно покачала головой. Я смотрела, как за ней захлопнулась дверь, а потом бросилась на кровать. Меня била дрожь.

ВИЗИТ В ЭВЕРСЛИ

Уныние воцарилось в замке. Я не могла забыть о ночном визите Софи и задумывалась, каким образом заставить ее признать правду. До последнего времени я не понимала, насколько сильно она ненавидит меня. Конечно, это началось лишь после появления Шарля; до этого она считала меня своей сестрой.

Возможно, я была слишком погружена в свои собственные дела и не уделяла ей достаточно внимания. Бедняжка, она была так сильно обезображена, потеряла возможность выйти замуж за мужчину, которого любила, а затем еще раз потеряла шанс на счастливую жизнь. Я была обязана постараться войти в ее положение.

Мария-Луиза объявила о своем намерении поступить в монастырь. Она уже давно подумывала

об этом, а теперь, когда ее муж почти наверняка был мертв, ничто не удерживало ее в замке. Отец был рад ее решению. Он сказал, что это, быть может, несколько разрядит мрачную атмосферу в замке. Он очень беспокоился за меня.

— Ты очень рассчитываешь на Дикона, — сказал он.

— Нет, нет! — протестовала я. — Ничего подобного. Когда он приезжает, он создает… сложности.

— Но разве не сложности делают жизнь такой, что ощущаешь ее полной мерой, а без них… она становится несколько скучноватой?

— У меня есть дети и ты.

— Дети подрастают. Клодине уже почти тринадцать лет.

— Да…

В ее возрасте Меня ошеломили мои чувства к Дикону, и я даже мечтала выйти за него замуж. Шарло было почти шестнадцать, Луи-Шарль — чуть старше. Ничего не скажешь, они действительно выходили из детского возраста.

— А ты стареешь, моя дорогая, — продолжил отец.

— Конечно, как и все остальные.

— Почти тридцать четыре года назад я впервые увидел твою мать. Это было так романтично… сумерки… и она стояла там как видение из иного мира. Она тоже приняла меня за привидение. Я искал потерянную мной цепочку от часов и когда неожиданно оторвал глаза от земли, то заметил ее, испуганную моим появлением.

— Я знаю, ты мне рассказывал.

— Хотелось бы мне повидать эти места перед смертью. Лотти, тебе следует возвращаться. Тебе надо поехать в Эверсли. Ты должна решить свои отношения с Диконом. Мне кажется, ты любишь его. Это так?

Я заколебалась.

— Что такое любовь? Есть ли это возбуждение, вызванное кем-то… наслаждение его присутствием… оживление, когда он рядом, и в то же время понимание, что он жаждет власти, денег… и что готов почти на все ради этого… и невозможность доверять ему? Вот видишь, я пытаюсь находить в нем недостатки. Разве это любовь?

— Возможно, ты ищешь совершенство.

— А разве ты не искал… и не нашел его?

— Я никогда не искал его, поскольку никогда не верил в его существование. Я встретил его случайно.

— Ты нашел его, потому что ты был способен на глубокую любовь. Возможно, моя мать и не была совершенством.

— О нет, была.

— В твоих глазах, как и ты в ее. Разве ты совершенен, папа?

— Ни в коем случае.

— Но она считала тебя совершенством. Наверное, это и есть любовь. Иллюзия. Видеть несуществующее… и возможно, что чем больше человек любит, тем больше он обманывает себя.

— Мое дорогое дитя, мне хотелось бы знать, что ты счастлива, увидеть это при жизни… Пусть даже это означает расставание с тобой. Я познал величайшее счастье благодаря тебе и твоей матери. Кто бы мог поверить в то, что случайная встреча может привести к этому? Это была очаровательная ночь, там была она и был я…