Валькирии Восточной границы
Шрифт:
Да, Рэндл Патрик Макмерфи сделал это и для них всех — бедных, затюканных пациентов психиатрической больницы, но и для себя! Чтобы свергнуть тиранию Большой Сестры, чтобы унизить ее самым привычным для человечества способом — через сексуальность. И я сейчас — должен поступить так же. Много причин почему. Во имя своей Легенды, потому что лейтенант Уваров не сдается. Еще для того, чтобы агент Ирина Васильевна была наказана за свою манеру бесцеремонно шариться у других в мозгах как у себя дома. Для того, чтобы преодолеть внушение, сделанное мне на подсознательном уровне, что она — Богиня. А еще потому, что я потом смогу сослаться
Но в первую очередь, потому что мне этого хочется. Я нащупываю грудь агента СИБ и ухватываюсь рукой пуговицы на жакете. Раздается треск ткани, во все стороны летят пуговицы, Ирина Васильевна пыхтит и пытается сопротивляться, она даже кусает меня за руку…
— Обожаю Имперскую Службу Безопасности! — говорю я, срывая с нее рубашку: — вы такие горячие. Скажи «нет», пожалуйста!
— Нет! Прекрати! Хватит! Стой!
— Да, вот так. Спасибо. Можешь сопротивляться сильнее, как будто я тебя насилую? Ага, молодец. Или поиграем в следователя СИБ и обвиняемого? Это идея! Кричи, зови на помощь… сопротивляйся… а я буду тебя грязными словами называть, дорогая.
— Хватит! Помогите! Ай! Ты… ты не посмеешь! Ты… ты знаешь, что с тобой потом будет?! Стой! Нет! Не туда… умоляю! Я еще…
— Твой рот говорит «нет», а твое тело говорит «да» — наконец цитирую я классику: — ах ты грязная, похотливая шлюшка… держу пари ты и в следователи СИБ пошла только для того, чтобы тебя насиловали подозреваемые, а?
— Нет! Это не так! Отпусти! Ааа! На помощь! Влад! Константин Георг… евич…
— Вот так… попу подними, мне неудобно…
— Господи!
— Нет, не он и…
— Уваров! — еще один крик. К сожалению, этот голос не агента СИБ Ирины Васильевны. Это голос генерала Троицкого. Какая жалость, эти господа и дама из СИБ не поставили звуконепроницаемый купол вокруг палатки как в прошлый раз, а Ирина Васильевна Горгона — довольно шумная особа.
— Господин генерал! Спасите!
— Константин Георгиевич, мы же заняты…
— Честно говоря я нахожусь в смятенных чувствах — признается генерал: — у вас все по обоюдному согласию?
— Да!
— Нет!
— Твой ротик говорит «нет», а тело говорит…
— Господи Иисусе, Уваров, должны быть какие-то границы в твоей похоти. Отпусти сотрудника СИБ немедленно! Если у вас чувства, то вечером потом в палатку к ней зайдешь, а не в Штабной, на моих бумагах!
— Так точно… — с неохотой отпускаю агента Ирину Горгону. Все-таки у легкой кавалерии талант появляться не вовремя. Второй раз, генерал Троицкий, второй раз!
Глава 24
— Убить! Прямо на месте! Скотина такая! — бушевала Ирина, раскидывая вещи по палатке: — как он посмел?! Урод! Я прямо сейчас на себе его лапы чувствую!
— Конечно — кивает он ей: — конечно. Вот сейчас прямо пойдем и убьем его. Прямо в палаточном городке, где лейб-гвардии его Величества больше, чем блох на собаке. Под носом у Троицкого. Успокойся, Ира, ты же профессионал.
— Тссс… — прикусывает ноготь на большом пальце Ирина, присаживаясь на кровать: — но что-то можно же сделать! Он же неуправляем! Угроза для династии и государственного строя!
—
— Он — угроза для всей страны. Для престола — упрямо нахмурилась Ирина: — я это чувствую! Интуитивно.
— Прекрати преувеличивать. — морщится он: — какой у него дар? Сила и временная неуязвимость к физическому воздействию? Очень ограниченный дар, его дед таким обладал, Семен Велесович. В свое время в битве при Колыницах он себя сильно не проявил. Был ранен молнией и выбыл в тыловой госпиталь.
— Его дар эволюционировал. — говорит Ирина: — все говорят, что в бою его не брала кислота тварей и этот… огненный маг, который — тоже ему повредить не мог.
— Все-таки тебе помягче надо, Ирочка, зачем ты так над этим магом издевалась? — качает он головой: — мягче, мягче работать надо. Зачем его до такого доводить? Он же дворянин, благородных кровей, а ты…
— Терпеть не могу этих благородных, гнилые все через одного — фыркает она: — ты же знаешь мой психопрофиль, меня сюда специально направили дворянчиков на место поставить, Мещерскую прижать… а этот Уваров… с-с-скотина!
— И на старуху найдется проруха — вздыхает он: — потому я и говорю тебе лошадей придерживать, где можешь просто поговорить — просто поговори, не надо всюду свой глаз пучить и заставлять дворян столбовых под себя ссаться. Он же может и вспомнить потом.
— Не вспомнит. Никто не вспоминал — машет она рукой: — вот только Уваров этот… урод!
— Да прекрати ты уже заводиться, сама же виновата. Сама выдала команду непонятную, у тупого гусара сработала внутренняя ассоциация с сексом, а гусары привыкли так… нахрапом барышень брать, вот и…
— Не давала я такой команды! Не давала! — вспыхивает она: — ты думаешь я могла перепутать?! Влад, ты меня знаешь…
— Именно, потому что знаю.
— Нет, ты не понимаешь… — качает она головой. Прикусывает губу. Закрывает глаза и делает глубокий вдох, наполняя себя праной и успокаиваясь. Открывает глаза.
— Знаешь, в чем наше различие, господин следователь? — спрашивает она у Влада спокойным голосом: — знаешь в чем оно? Нет? Так вот, Влад, ты сюда прикомандирован, потому что у тебя Дар полезный для нашей службы. Родовой Дар… комбинация двух родовых ветвей… ты просто создан для службы плаща и кинжала. Но ты, дорогой мой напарник — из них. Из благородных. Из аристократов. Ты родился уже с серебряной ложкой во рту. Ты богат, успешен и я даже не хочу знать что с тобой случилось, что ты в СИБ пошел.