Валькирия

Рыжая Анна

Внезапно Лекс разозлился сам на себя. Валькирия — враг! И когда он успел забыть об этом?! Она убивала его соплеменников, ранила брата, держала в плену сестру, а он не хочет убивать ее. Невозможно. Лекс в ярости хлопнул себя по голове, в надежде выбить из нее эту дурь.

— Последние мозги вышибешь, — послышалось за спиной.

Он обернулся. Ольга стояла, прижавшись к стене, избегая его взгляда. Лекс мгновенно остыл. С каких пор Валькирия стала действовать на него, как валерьянка? Ольга вернулась в свое кресло.

— Предлагаю забыть этот инцидент и больше не вспоминать, — сухо проговорила она, накрываясь одеялом.

— Согласен, — выдавил

из себя Лекс. Но забывать ему, напротив, ничего не хотелось.

Он отвернулся от нее к стене и попытался заснуть.

Прошло уже около часа, но Лекс так и не заснул. Мысли беспорядочно кружились у него в голове. Что-то меняется там, перестраивается против его воли, а он не может ничего изменить. Оставив попытки заснуть, Лекс поднялся и сел на край своего кресла. Ольга давно уже спала. Он смотрел на нее, пытаясь запомнить каждый миллиметр ее лица, каждую прядь волнистых рыжих волос. Ему снова безумно захотелось прикоснуться к ней, провести пальцами по волосам, просто обнять. Так нельзя. Лекс мотнул головой, пытаясь избавиться от этих мыслей. Идиот. Еще два месяца ему предстоит находиться рядом с этой девушкой. С этими желаниями надо что-то делать…

Кстати, о желаниях. Поесть бы. Только нечего. Последний раз Лекс ел у сестер несколько дней назад. До этого он не ел три дня. Почти всю кровь, полученную в дорогу, он отдал Тане. Ей нужнее, а сам как-нибудь справится. И вот закончилась последняя фляжка. Свежая кровь дала бы ему сил на гораздо более длительный срок, а то был какой-то кровяной коктейль, разработанный специально для проекта «Hunter Groop». Этот коктейль, конечно, способен заменить кровь, но чувство насыщения от него проходило гораздо быстрее. И тогда снова наступал голод. Лексу не привыкать голодать по неделе. Из-за диверсий Валькирии он неоднократно сидел на вынужденной диете. Нужно где-то поесть. Иначе он или умрет от голода, или, что более вероятно, убьет Ольгу. Надо бы поохотиться. Он оделся и вышел из вертолета. Может, хотя бы какой-нибудь зверь попадется ему. Кровь животных не такая вкусная, как человеческая, но она хотя бы свежая, да и вообще, выбирать не из чего. Лекс обернулся на спящую девушку и ушел в лес.

Глава 34 Северное сияние

Юле не спалось. Она лежала в разложенном кресле и щурилась от лунного света. Вампира рядом не было, наверное, гуляет. На этот раз они приземлились в поле на берегу маленькой речки. Падальщики и прочие чудовища здесь не водятся, а значит, Юля может спокойно выйти на улицу. Так она и поступила. Укрывшись пледом, Юля вышла из вертолета и села в траву. Свежий ветер колыхал ее волосы, заставляя девушку щуриться от наслаждения. Сейчас ей было спокойно. Она посмотрела в ночное небо. Тысячи звезд мигали ей таинственным ледяным светом. Юля заворожено наблюдала за ними. Когда-то на хуторе она также, как сейчас смотрела на звезды, только тогда еще не было ни армейского пледа на плечах, ни вертолета за спиной, ни самой войны.

Юля решила пройтись по берегу. Вертолет стоял на небольшом холме, и ей для начала ей нужно было спуститься. Подойдя к спуску, она заметила сидящую на берегу фигуру. Отсюда фигура казалось сплошь черной, но, конечно, же это Давид. Кто же может оказаться здесь в глуши без транспорта? Разве что пришельцы подвезли. Юля осторожно спустилась и, кутаясь в плед, подошла к вампиру.

— Не спится? — спросила она, глядя на серебряную рябь на воде.

— Нет, — улыбнулся он, — красивая ночь, правда?

— Да, очень, — согласилась Юля и села справа о него, —

Теперь такие редко бывают, сплошные тучи.

— Когда-то я жил на островах Новая Земля. Ты когда-нибудь видела северное сияние?

— Нет, — Юля взглянула на него, как ребенок смотрит на папу, рассказывающего волшебную сказку.

— Это безумно красиво, — Давид задумался, — Мне нравилось уходить одному куда-нибудь в поля и смотреть на него. Небо переливалось тысячей оттенков, это как гипноз, ты смотришь, и не можешь оторваться…

Юля мечтательно вздохнула.

— Хотела бы я увидеть северное сияние…

— Значит, увидишь, — улыбнулся Давид, — Я обещаю.

Юля засмеялась. Вампир обещает показать ей северное сияние. Как не стыдно врать? Внезапно Юля заметила, что Давид что-то держит в левой руке, в то время как она сидела справа. Он явно не хотел, чтобы она это видела, иначе не прятал бы руку. Что-то белое, похоже, бумага.

— Что у тебя там? — она попыталась заглянуть через него.

— Ничего, — напрягся вампир.

— Как это? Тогда покажи, зачем прячешь?

— Просто кусок бумаги, нашел тут…

Заметив, как вампир пытается извернуться, Юля покачала головой.

— Давид. Врать ты не умеешь.

Он нахмурился и промолчал, как школьник, не сделавший уроки. Юля протянула руку.

— Дай посмотреть, что там.

Давид молча, с обреченным лицом протянул ей сложенный пополам листочек бумаги. Она развернула его и, пробежавшись глазами по первым строчкам, с восторгом произнесла:

— Вау! Давид, ты пишешь стихи?

Вампир совсем зажался и тихо буркнул:

— Нет, это так просто…

— Сейчас посмотрим, какой из тебя поэт, — улыбнулась девушка и начала вслух читать:

Настала ночь. Мне не уснуть. Судьбу хотел бы обмануть. Хотел бы изменить себя, И жить как прежде, не любя. И снова ты сидишь одна, Как одинокая луна. Твои божественны черты. Ты далеко, хоть рядом ты. Но ты не смотришь на меня, Ты скажешь «ненавижу». Но ни за что и никогда Тебя я не обижу. Моя царица, я твой раб Отныне до конца. Позволь же мне стереть печаль С любимого лица. И снова ты, и только ты, Глаза небесной красоты, Всегда лишь ты, я как в бреду, Я за тебя в огонь войду, Я брошу мир к твоим ногам, Я за тебя и жизнь отдам. Я обману судьбу свою, Поверь мне, я тебя люблю.

Дочитав последнюю строчку, Юля расплылась в улыбке. Она посмотрела на Давида с таким восторгом, что он смутился еще больше.

— Давид, это здорово! — выпалила она.

— Ты так думаешь? — скромно улыбнулся он.

— Да не то слово! — засмеялась она, — Это потрясающе…

— Значит, тебе нравится? И ты не считаешь меня идиотом? — в надежде спросил он.

— Да нет, ну что ты? Твоя девушка, наверное, будет очень рада услышать такие слова. А мне никто никогда не писал стихов…