Валькирия
Шрифт:
На лице Нарана появилась улыбка и, поймав на себе его странный, искристый взгляд, Санъяра спросила немного обижено:
— Что?
— Ничего, — Наран покачал головой. — Просто ты была очень красивой сейчас, когда на твои волосы упал закат.
Санъяра покраснела и отвернулась. Ей случалось слышать комплименты в свой адрес, но никогда они не смущали её настолько, как сейчас. Может потому что все они произносились крылатыми, которых она не знала и не очень-то хотела знать.
«И в чём разница?» — подумала она. «Разве с ним ты
Но почему-то от этой мысли сразу становилось тоскливо, и, чтобы развеять это чувство, Санъяра засуетилась.
— Хотите, я схожу на охоту? — предложила она громче, обращаясь уже ко всем сразу. — Немного оразнообразим рацион.
— Не стоит, тебе тоже нужно отдохнуть, — к её удивлению откликнулась Игре.
— Я не устала, — Санъяра хмыкнула. — Пойду, пройдусь, если не дичь, то что-нибудь ещё интересное найду.
Однако ничего интересного она так и не нашла. Гора оказалась какой-то пустынной. Хотя Санъяра занималась выслеживанием добычи и на тренажёрах, и в учебных походах, здесь она, как ни старалась, не могла «услышать» ни одного животного. А поскольку в лагерь идти всё ещё не хотелось — остановилась над обрывом, глядя на долину.
Приближение Нарана она почувствовала издалека, но оборачиваться не стала — отчасти почему-то надеясь, что он ищет не её, а отчасти, напротив, желая обратного. Сердце замедлило бег, и Санъяра в предвкушении закусила губу. А потом шумно выдохнула, когда тёплые ладони учёного легли ей на плечи.
— Скоро ужин, — сказал Наран. Санъяра не шевельнулась, и он всё не убирал рук. Девушку молчала, только чуть прикрыла глаза наслаждаясь этим непривычным прикосновением. Райере никогда не касался её, разве что подавал руку помогая встать с земли после спарринга. А ближе Райере у неё не было никого.
«Что это?» — думала она. «Все талах-ар ведут себя так… странно?»
Но ответить на этот вопрос ничего не могла.
— Санъяра… — тихо позвал Наран, так и не дождавшись ответа, и девушка уже подумывала ответить, когда он вдруг продолжил: — Я вовсе не считаю, что ты виновата в том, кем родилась.
В сердце Санъяры всколыхнулся ураган противоречивых чувств. Она резко развернулась в его руках и со злостью посмотрела в глаза.
— Звучит же так, как будто мне есть за что себя винить, — процедила она.
Наран медленно покачал головой.
— Я не это имел в виду, — отозвался он. — Я… тебя не боюсь. И не думаю, что одна каста лучше другой. А ты мне нравишься такой, какая есть.
Санъяра замерла с открытым ртом, а заготовленный яростный ответ так и не слетел с её губ.
Какое-то время она молча смотрела на красивое, по-девичьи нежное лицо Нарана, на мягкий обрис его скул и на то, как колышатся его волосы на ветру, слегка отблёскивая золотом в последних лучах закатного солнца.
— Я тоже, — только и сумела выдавить она.
Наран молчал, не спрашивал и не повторял, и только спустя минуту, сообразив, насколько непонятную
— Мне ты тоже нравишься таким, каков ты есть. И я не считаю твои увлечения странными. Я очень хочу тебе помочь.
Она закусила губу, желая и не решаясь добавить кое-что ещё.
— И твой танец был безумно красив, — наконец, решившись, выпалила она, и не оставив Нарану возможности ответить, схватила его за запястье и потянула прочь от обрыва: — Пойдём в лагерь! Начинает холодать!
На ночь Санъяра устроилась как можно дальше от Нарана — ей было жутко неловко за недавние откровения. Пока ещё все сидели у костра она то и дело ловила на себе его пристальные взгляды — чрезмерно серьёзные, как ей казалось, и почему-то задумчивые. С одной стороны, она могла представить, что он также озадачен происходящим, как и она, но с другой… с другой её не покидало чувство, что за его серьёзностью таится нечто большее.
В итоге спала она плохо — мешали переживания, да и земля была слишком каменистой и жёсткой даже по меркам её приученного к аскезе тела. Здесь, наяву, в жизни, всё происходящее хоть и повторяло учебные программы, но в то же время будоражило нервы в десятки раз сильней.
Когда посреди ночи Санъяра оторвала голову от циновки и увидела невдалеке всполохи фиолетового пламени, она поначалу решила было, что это сон. Но Санъяре никогда не снилось беспокойных снов. Она ущипнула себя за руку, но ничего не поменялось. Видение не исчезало, и Санъяра начинала беспокоиться. Она бесшумно пробралась на другой край лагеря и принялась трясти Нарана за плечо.
— Сан…
— Тшш… — Санъяра приложила палец к его губам, ей вовсе не хотелось зазря поднимать переполох. Но кому-то всё-таки нужно было рассказать, и она ткнула пальцем в сторону крон.
Сонный взгляд Нарана переместился с её лица туда, куда девушка указала рукой и поначалу оставался расфокусированным. Но уже через несколько секунд Санъяра увидела, как расширяются его зрачки. Наран попытался что-то сказать, но, видимо передумал и вместо этого перехватил её руку и стал, оскальзываясь в траве, подниматься на ноги. Через полминуты они оба стояли в полный рост и внимательно смотрели на зарево.
— Талах-ар знают, что это такое? — шёпотом спросила Санъяра.
Наран медленно покачал головой.
— А ты? — после паузы спросила она. — Ты знаешь?
Но Наран только повторил свой безмолвный жест.
— Может, лесной пожар? — предположила она.
— Ранней весной? — шёпотом откликнулся Наран и покосился на спутников, видимо, подумывая, не разбудить ли их.
— Может, сходим, посмотрим, что там? — вместо этого предположила Санъяра.
— Свет идёт от этих руин… — Наран колебался, любопытство мешалось в его сердце с осторожностью. — Нет, — наконец сказал он. — Если с нами что-то случится — никто не будет знать, где нас искать. Надо подождать утра и идти вчетвером.