Валькирия
Шрифт:
— Намэ Варанэ? — напомнил о себе он.
— Я поддержу ваш выбор, — тихо сказала она. — Но я считаю, что вашей девочке потребуется помощь касты мастеров.
Санъяра стиснула зубы. Легко было догадаться о чём идёт речь. До сих пор намэ Райере не допускал помошниц Варанэ в свой храм.
— Да будет так, — после секундного молчания глухо сказал он.
— Да будет так, — с мягкой улыбкой повторила Варанэ и склонила голову в вежливом поклоне перед главами старших каст.
Наставники расходились медленно. По двое и по трое, вполголоса обсуждая всё, что произошло.
Райере подал
Санъяра поджала губы, ей слишком о многом хотелось его расспросить — но только кивнула и подчинилась приказу. Несмотря на случившееся он всё ещё оставался намэ, лично для неё.
На выходе из зала дорогу ей заступил знакомый силуэт.
Санъяра вздохнула, она шла уставившись в пол перед собой и теперь ей тем более не хотелось поднимать взгляд.
— Санъяра… — тихо произнёс Наран.
— Ты знал?
Наран молчал.
Санъяра вскинулась и посмотрела на него в упор.
— Да, знал.
— Когда говорил… Что не хочешь меня терять. Ты всё это знал, так?
— Да. Санъяра!
Санъяра, не слушая больше, молча прошла мимо него и поспешила затеряться в толпе.
20
Будь её воля, она бы покикинула Храм сразу же после окончания Совета — чтобы только не встречаться больше ни с Нараном, ни с Ласточками. Но Санъяра слишком хорошо понимала: если раньше подобное поведение было бы неприятным нарушением приличий, то теперь, после сказанного в Зале Собраний, её вольности могут стать причиной далекоидущих политический последствий.
Санъяра ещё не чувствовала себя настоящим главой касты, ещё не была представлена окружению, ещё не прошла церемонию официальной инаугурации — но уже жалела о принятом решении. И в то же время стоило оглянуться назад, туда где Райере остался беседовать с другими намэ, стоило увидеть среди его собеседеников Калаю… Как она понимала, что поступить по-другому не могла.
Стараясь всё же избегать лишних встреч и скупо отвечая на вежливые поздравления, Санъяра постаралась незаметно пробраться к взлётной площадке и там дождалась возвращения Райере.
К её удивлению, когда учитель появился вдалеке, его лицо выглядело молодым и посвежевшим — каким Санъяра не видела его уже добрый год.
— Учитель… — выдохнула она и закусила губу, не зная, можно ли здесь начинать столь важный разговор. Но площадка была пуста, остальные гости всё ещё оставались в зале и в саду, и Райере кивнул.
— Говори.
— Зачем? — не скрывая муки в голосе спросила девушка. — Я не хочу… не хочу вас менять. И не хочу… чтобы вы оставили меня.
Последние слова заставили пробежать тень по его лицу, улыбка Райере слегка померкла, но он всё же сказал:
— Я устал, Санъяра. Это действительно так. Наступает время, когда каждому из нас приходит срок уйти в Последний Чертог.
— Я не верю… — возразила Санъяра.
— Нет, просто не понимаешь. Но придёт время, и ты поймёшь. Идём, совет продлиться ещё несколько дней, но у нас сейчас есть дела поважнее. Вернёмся в храм, я начну вводить тебя в курс дел.
Санъяра ещё не до конца отошла от новостей и не до конца смирилась с решением
Наставник не отпустил её в ученические покои — да и Санъяра совсем не стремилась остаться одна. Теперь, когда она чувствовала, что разлука с Райере близка, ей хотелось как можно больше времени провести с ним. Девушка корила себя за то, что почти не виделась с ним в последние месяцы, и тут же мысленно задавала вопрос: почему же он раньше её не предупредил?
Впрочем, ответ был слишком очевиден: Райере хорошо обучил её тактики ведения войны, в том числе скрытой. Он не хотел, чтобы кто-то заранее просчитал его внезапную атаку. Мысленно Санъяра реконстурировала то, что, должно быть, случилось между наставниками до злосчастного совета: по всему выходило, что Калая давно уже искала способы занять место Райере и повернуть судьбу касты катар в желанное для неё русло. Оставалось загадкой, как она добилась помощи намэ Саварэ, но безусловно она рассчитывала при его поддержке убедить совет Верховных в том, что Райере не способен осуществлять свою функцию. А потом… неужели она правда надеялась, что её признают главой касты? Вот этого Санъяра не могла понять.
Тем временем Райере повёл её в сторону водопада, где раньше они так часто обсуждали общие вопросы философии и стратегии, и двигаясь вдоль горного ручья заговорил:
— Санъяра… Я обещал, что постараюсь ещё некоторое время помогать тебе, но я не смогу делать это слишком долго. Если мои противники заметят, что я руковожу кастой от твоего лица, они выдвинут новые обвинения и против меня, и против тебя.
— Противники, — с горечью повторила Санъяра. — Ты впервые называешь их так.
— Я их таковыми не считал, пока они не начали открытую войну, — неторопливо произнёс бывший намэ. — Ты хорошо меня знаешь. Единство касты Катар всегда было для меня одной из главных ценностей. Важнее него — только наш долг перед народом Короны Севера, то, для чего мы рождены — предназначение защищать.
— Какая из твоих ценностей завела тебя туда, где ты сейчас?
— Обе, — Райере безрадостно усмехнулся. — Возможно если бы я раньше был готов нанести первый удар, если бы избавился от Калайи, когда у меня были такие возможности, если бы позаботился о том, чтобы главой зиккурата Серебряных Ласточек стал надёжный человек… Я говорю об этом не только ради того, чтобы пожалеть себя, Санъяра. Я хочу, чтобы ты запомнила урок, который нынче получил я.
— Ты всегда учил меня, что каждый храм в праве сам выбирать свой путь. Для того и основывается зиккурат.
— Это так. И я не знаю, что тебе сказать.
Санъяре вдруг стало страшно. Впервые Райере признавал, что может чего-то не знать.
Она сделала глубокий вдох.
— Мне никогда не нравилась Калая, — призналась она. — Но я не ожидала, что и Саварэ выступит против тебя.
Райере помолчал. Они медленно двигались по гравиевой дорожке, и подняв взгляд на учителя Санъяра увидела, как перекатываются на его скулах желваки.
— Саварэ всегда мечтал о былой славе, — тихо проговорил бывший намэ. — Для него величие катар — в доблести и славе. Но о какой славе может идти речь, когда десятки лет нет войны?