Вальпургиева ночь
Шрифт:
— Сила-то не твоя, дедушка! — бросила тетка Роза. — Понацепил на себя чужой энергии и думал, все, прямо турбогенератор?! Да вся энергия от тебя потихоньку сваливала, как Колобок от бабушки…
— Что толку от компьютера, если в нем счеты вместо винчестера?! — не могла не встрять Полли с умным видом.
Да, тетя Роза всегда, говорила, что в ведьмовстве нет ничего романтичного, а все — сплошная физика. Не умеешь обращаться с энергией, жди, что она уйдет от тебя, отдав предпочтение более экономичной форме существования. А если даже сможешь ее сохранить, не умея с ней обращаться, сил
Так, значит, это наш прародитель? Вот это новость… Видимо, очень он ведьм не любил, если, по словам Сюнневе, бросился на жену с топором, а потом решил мстить вообще всем ведьмам.
— У одних моих знакомых не застоится…— послышался над ухом вкрадчивый баритон с пришепетыванием.
Я обернулась. Со мной желал пообщаться странный половинчатый дух, которого Полли называла Карлом.
— Видите ли, дражайшая Михайлина Микаэловна, стоит только человеку так озлобиться, мои знакомые и временные работодатели тут как тут… с неплохим балансом и выгодными предложениями. Думаю, тут имеет место быть банальная купля-продажа, договор типа «Фауст» плюс пара сменных обличий для безопасности. Только где это видано, чтобы наши… то есть почти наши, в ущерб себе действовали. Надули его еще при подписании, мел кие буковки никто все равно не читает. Скоро приберут, так долго терпеть не станут…
Карл сверкнул невинной ямочкой на правой щеке и злобно приподнял вверх уголок левой.
Послышалось чвяканье болотной тины и грязи. Рядом с нами медленно обозначилось человек двадцать ходячих трупов. Раньше они топтались в сторонке, не смея выйти за пределы огненного квадрата, сляпанного чьей-то не очень ловкой рукой. Теперь огонь кое-где погас, и неулыбчивые мужички медленно подтягивались на сцену.
— Взять их! — возрадовался Зиммиус.
— Не фига! — завопила Полли. — Братва, зырь, куда стрелу кидаю, он ваши кресты спионерилй
Упыри недоверчиво заскребли в макушках, затоптались на месте…
— Че, правда?..
— Не похож вроде…
— Тот хлипче был…
— А проверить? — не унималась гадкая Полина. Через секунду самый храбрый мелковатый упырь смело рванул Инквизитора за остатки воротника… Минута — и Зиммиус исчез под кучей барахтающихся тел. Медленно-медленно кочка под ними начала оседать…
— Поль, это не совсем гуманно…— пролепетала я.
— Ты еще успеешь вытащить своего предка! Подбросить тебя на выручку? Ох, чую, дед тебе обрадуется, самоварчик раскочегарит… с тинцой! И потом, кресты ведь действительно у него, дай мужикам до рая доехать не зайцами, а нормальными пассажирами…
Сзади послышался недовольный голос Улы. Рыжий с кем-то препирался вполголоса:
— Ну не вредничай, открой пошире коридорчик-то! Женщин ведь поведу, чего им, ползти вприсядку?
— Ага, а мужчинам, значит, можно ползти?!
— Тьфу ты, тебе специально могу коридор с мышкину норку устроить!!!
— Где же мне пару добрых дел заделать? Тут так и не обломилось ни единого черного трупика…
— Полина! —
— Полина Кузнецова!!! — послышался рев со второго этажа. — Если ты жива и здорова, я придумала тебе наказание — всю неделю будешь стирать Алексеевы носки! Без противогаза!!!
— Мама, это жестоко, — захныкала Полли, ставя ногу на ступеньку. — А можно заменить каторжными работами?
— Не-эт!!!
Тетка Роза метнулась в квартиру и вылетела оттуда с бутылкой мартини, банкой маслин и лимоном.
— Полина, деточка, расслабься, твоей маме просто надо все объяснить…
— Розка, не куплюсь! Ну, может, притворюсь, что купилась… Маслины захвати, я буду сопротивляться…
Бабульки, мать и тетка Ида уже копошились на кухне. Судя по звукам, доносившимся оттуда, нас ждала большая кормежка. Только заслышав божественный грохот домашней утвари и хлопанье холодильника, Данчик и Янчик рванули туда со всех ног:
— Картошки, картошечки…
— Побольше…
— Открывайте, открывайте…
— А можно мы что-нибудь почистим…
— Зубами…
— Дан, это была моя котлета, я ее честно сперла!
— Молчи, Кузька, молчи, Хрюшка, вы чего хотите, чтобы ваши единственные мужики в роду вымерли от голода?..
Леонид нерешительно помялся рядом, делая вид, что хочет поближе познакомиться с Жупиком. Потомспросил:
— Ты… фантастикой увлекаешься? Хочешь, Асприна дам почитать?
— Может быть, — кивнула я чопорно. — Вот только Боэция дочитаю…
— Это не тот, который про тайну гэльсийского меча писал? — оживился Леонид.
—Нет,—покачала я головой, укоризненно взирая на Леню, — это латинская духовная словесность одиннадцатого века…
Леонид помолчал, не зная, что сказать. Потом радостно выпалил:
— Ничего, Асприна принесу, и все в порядке будет! Сейчас, сейчас дам…— И он помчался наверх, прыгая через ступеньки…
Сюнневе позвала меня в дом. Я медлила, какая— то мысль не давала покоя, вертелась в голове, как мышь в переполненном амбаре…
И тут до меня дошло. Я икнула, очень невежливо, конечно, и схватила за руку Сюнневе:
— Сюнь, но ведь он вернулся! В хрониках сказано, что проповедник вернулсяй
Сюнневе нагнулась и легонько дунула мне в лоб…
Молодой хлипкий проповедник выбрался из болот к вечеру пятого дня. Ряса его была разодрана в клочья, волосы то ли поседели, то ли от роду были такими блекло-светлыми, кто знает…
У околицы Хотяевки он отряхнулся, поправил почти напрочь оторванный каблук на сапоге и захромал к дому старосты.
«Пожалуй, следует кардинально поменять имя, — думал он. — Что-то Иоганн Николаус больно несчастливым оказалось. Может, опять стать Анри, хотя этому хлюпику тоже не особенно везло. Хотя, может, все и удастся, если только ведьмы не смогли ничего изменить…»