Вальс в темноту

Айриш Уильям

Она, как и положено жене, подчинилась его воле, что и показала, покорно склонив голову. Взяв его под предложенную им руку, она грациозно поплыла рядом с ним через вестибюль в глубь банка, где их поджидал управляющий, с почтительной предупредительностью вышедший им навстречу и стоявший за низкими деревянными перилами со стойками в форме амфор, огораживавшими дверь, ведущую в его личный кабинет. Это был господин с округлым, как луна, лицом, форма которого подчеркивалась серебристой бахромой тщательно завитых усов, в то время как подбородок и щеки оставались чисто выбритыми. Золотая цепь, похожая на якорную, красовавшаяся

на его жилете, была, вероятно, составлена из самых толстых в Новом Орлеане звеньев.

Даже он, глава такого солидного учреждения, надулся, как голубь, при виде приближающейся к нему Джулии. Стоило полюбоваться хотя бы на то, какой гордостью сиял Дюран, сопровождаемый своей очаровательной супругой, не говоря уже о других прелестях этого зрелища.

По случаю этого непредвиденного вторжения в обитель коммерции и финансов она облачилась в лазурно-голубой кринолин, вызвавший в помещении волну шепота; кринолин, отделанный симметричными рядами миниатюрных розовых бархатных пуговиц и розовыми рюшками на шее и запястьях; крошечная шляпка из лазурно-голубого бархата накренилась на один глаз, как сползший компресс от головной боли, и держалась завязанными под подбородком ленточками, а сверху нависала малюсенькая вуаль, достающая лишь до нижних ресниц с набрызганными на нее, словно конфетти, розовыми, точками. Она семенила такими крошечными шажками, будто шла на ходулях, а корпус ее склонился вперед в «греческом поклоне», бросая вызов замыслу природы, по которому человеку надлежало держаться прямо, а при таком немыслимом наклоне — потерять равновесие и упасть.

Никогда еще по банковскому залу так быстро не распространялся переполох, перескакивавший, словно огонь пожара, от одного зарешеченного окошечка к другому по обе стороны пути ее следования. Одна пара глаз за другой отрывалась от сухих цифр и скучных счетов, чтобы проводить ее мечтательным взглядом. В те времена банковские служащие, равно как и почти все клиенты, принадлежали исключительно к мужскому полу. Правда, для нужд редких посетительниц (вдов и им подобных), которым за неимением никого, кто мог бы заниматься их денежными вопросами, приходилось самолично совершать унизительные сделки, был стыдливо, как вход в гарем, отгорожен закуток под вывеской: «Окошечко для дам». Это, по крайней мере, освобождало их от позорной необходимости стоять в одной очереди с мужчинами и подвергаться всеобщему обозрению во время получения денег. Они могли отгородиться занавеской и общаться со специально выделенным для этих целей кассиром, который всегда оказывался намного старше и обходительнее, чем другие.

Не то чтобы посещение банка накладывало на женщин несмываемое пятно позора, в отличие от салунов и определенных видов театральных представлений, где носили трико, а также почти всяких атлетических состязаний, вроде боксерских матчей или игры с мячом. Просто необходимо было отгородить их от опасности замараться о деньги, заниматься которыми все-таки считалось в основном мужской прерогативой и потому неподобающим для дам делом.

Дюран со своей обворожительной (но должным образом сопровождаемой) супругой остановился перед усатым управляющим, и тот распахнул им навстречу дверцу в деревянной перегородке.

— Разреши мне представить тебе мистера Симмса, дорогая, — произнес Дюран. — Мой добрый друг.

Мистер Симмс ответил с галантным поклоном:

— Я уже склонен

в этом сомневаться. Что же вы меня раньше не представили?

Она обратила на него лучезарный взгляд, в котором, разумеется, не было оскорбительного для Дюрана флирта, но лишь нечто вроде манящей игривости.

— Я удивлена, — сказала она, ничего больше не добавив, чтобы выделить последовавшие за этим слова.

— Как так? — с сомнением в голосе спросил Симмс.

Вместо того чтобы высказать комплимент непосредственно адресату, она обратилась к Дюрану:

— Я до сих пор думала, что все банковские управляющие — старые и неприглядные.

Пуговицы жилета мистера Симмса никогда не подвергались подобному напряжению, даже после воскресных обедов.

Затем она добавила, оглядываясь вокруг себя с неподдельным интересом:

— Я никогда раньше не была в банке. Какой великолепный мраморный пол.

— Мы им очень гордимся, — признался мистер Симмс.

Они вошли в кабинет и сели. Мистер Симмс лично подал ей стул.

Они еще какое-то время вели исключительно светскую беседу, а дела вежливо скрылись за кулисами сцены дружеского общения, несмотря на то, что участвовали в ней одни мужчины. (Разумеется, одинакового социального положения.) Сразу брать быка за рога, без предварительного любезного вступления считалось дурным тоном. Год от года такое вступление делалось все короче.

Наконец Дюран заметил:

— Ну что же, мы не должны отнимать у мистера Симмса столько времени, он — человек занятой.

Они подошли к цели этого посещения.

— Чем я могу быть вам полезен? — осведомился мистер Симмс.

— Я бы хотел устроить так, — начал Дюран, — чтобы моя супруга наряду со мной имела полный доступ к моему счету.

— Да, вы знаете, — проговорила она, поднимая руки в знак своей непричастности. — Он так настаивает…

— Это очень просто, — объяснил Симмс. — Мы просто изменим счет с единоличного, каковым он является сейчас, на совместный, принадлежащий двум владельцам. — Он порылся в бумагах на своем столе и отыскал две нужные ему. — А для этого мне придется лишь попросить вас, чтобы вы соблаговолили поставить здесь свои подписи. Вашу — на доверенности. А вашу, моя дорогая, на этом чистом бланке, просто как образец, который бы мы знали и к которому относились бы с должным почтением.

Дюран, склонившись над столом, уже расписывался.

Симмс подтянул к себе еще какую-то бумажку и спросил:

— Вы желаете проделать эту операцию в отношении обоих счетов — и текущего, и сберегательного — или только одного?

— Пусть будут оба, давайте сразу с этим разделаемся, раз уж мы сюда пришли, — без колебаний ответил Дюран. Раз уж делать подарок, то не скупиться, и любой другой ответ, как казалось ему, был бы неприличным.

— Лу, — попыталась возразить она, но он жестом приказал ей молчать.

Симмс уже предупредительно протягивал ей вынутое из чернильницы перо. Она нерешительно повертела его в руках, чтобы хоть немного замедлить процедуру.

— Как мне расписаться? Своим именем или…

— Наверное, лучше всего будет поставить фамилию вашего мужа. Миссис Луи Дюран. И каждый раз, когда вы будете выписывать чек, вам следует в точности повторять вашу подпись.

— Постараюсь, — покорно кивнула она.

Он заботливо промокнул за нее бумагу.

— И все? — изумленно спросила она.