Вальтер Раушенбуш: пророк XX века
Шрифт:
«Многие социальные реформаторы, по-видимому, не сознают, что в социологии есть что-то кроме налогообложения, финансов и монополий. Они рассматривают социальное тело как одно из тех простых созданий, у которых нет других органов, кроме пищеварительного тракта. Как увеличить и регулировать производство материальных благ - главный вопрос для них» 36 .
Однако социальные реформаторы имеют дело с живыми людьми, обладающими помимо материальных, ещё и духовными потребностями. И последние имеют никак не меньшее значение, чем первые. Таким образом, практический материализм может на деле способствовать тому, что неимоверные усилия, направленные на преобразование общества приведут к противоположному результату: «Большая средняя роскошь может привести только к большей средней похоти» 37 .
36
Rauschenbusсh W. The Ideals of Social Reformers // American Journal of Sociology. 1896. Vol. 2. No. 2 . Р. 202-219. Р. 217.
37
Rauschenbusсh W. The Ideals of Social Reformers // American Journal of Sociology. 1896. Vol. 2. No. 2 . Р. 202-219. Р. 218.
Эти опасения и сомнения, с точки зрения Вальтера Раушенбуша, не должны привести христиан к отвержению социализма. Напротив, «мы должны присоединиться к нему
38
Ibid. Р. 219.
39
Rauschenbusсh W. Christianizing the Social Order. New York: The Macmillan company, 1912. Р. 405.
Нужно отметить, что такое отношение к социализму не было присуще другим выдающимся деятелям движения социального евангелия. Такие значительные фигуры, как Фрэнсис Гринвуд Пибоди и Вашингтон Глэдден не рассматривали социализм в качестве одного из главных союзников христианства, хотя в своём творчестве уделяли этому движению значительное внимание.
Так гарвардский профессор этики и теологии Фрэнсис Пибоди, автор известного исследования «Иисус Христос и социальный вопрос» (1900 г.) представлял консервативную позицию в отношении социальных вопросов. Ф. Пибоди был убеждён в том, что социализм и христианство стоят на диаметрально противоположных позициях. Хотя движение против социальной несправедливости стало одним из самых значительных признаков эпохи конца XIX – начала XX веков, дух этого движения имеет явно антирелигиозную направленность. «Недостаточно сказать, что социалистическая программа безразлична к религии, - писал Ф. Пибоди, - она предпринимает попытку создания религиозного суррогата…, альтернативы христианской религии» 40 . Тесная связь между философским материализмом и социалистическим экономическим анализом, произошедшая, с точки зрения Ф. Пибоди по воле «несчастного случая», в процессе развития социалистической программы стала фатальной. Этот практический материализм социалистического движения способствует подмене подлинной христианской этики попыткой механической реконструкции социального организма. В то время как Иисус, обращаясь к конкретным личностям, способствовал их внутреннему преображению, которое с необходимостью приводило к внешним праведным поступкам, социалисты стремятся преобразовать общество, оставляя людей такими же, как и раньше. Никакие внешние трансформации сами по себе не способны превратить жестоких и циничных до этого людей в «агентов великодушия, братства и справедливости» 41 . Ф. Пибоди также считал несправедливыми обвинения капиталистического строя во всех бедах современной цивилизации. Любая экономическая система, с его точки зрения, могла быть использована плохими или хорошими людьми, от этого и зависели собственно плохие или хорошие результаты её функционирования. Таким образом, простое свержение капиталистического строя не может привести само по себе к каким бы то ни было положительным результатам, поскольку будет «бить мимо цели», принимая за корни проблемы то, что ими на самом деле не является.
40
Цит. по Dorn, J. The Social Gospel and Socialism: A Comparison of the Thought of Francis Greenwood Peabody, Washington, Gladden, and Walter Rauschenbusch. Church History. 1993. 62 (1). Р. 82-100. Р. 85.
41
Цит. по Dorn, J. The Social Gospel and Socialism: A Comparison of the Thought of Francis Greenwood Peabody, Washington, Gladden, and Walter Rauschenbusch. Church History. 1993. 62 (1). Р. 82-100. Р. 86.
Таким образом, Фрэнсис Пибоди, в отличие от Вальтера Раушенбуша, считал недостатки социалистической программы не случайными отклонениями, которые можно исправить, деятельно включившись в работу социалистического движения, но признаками того, что социализм порождён совсем другим духом, чем христианство, а, следовательно, обречён на поражение.
Вашингтон Глэдден, конгреционалистский пастор и один из лидеров движения социального евангелия, разделял представления Ф. Пибоди о том, что христианство, прежде всего, обращено к личности человека. Однако В. Глэдден был убеждён в том, что структурные изменения и индивидуальное преображение должны происходить одновременно. Поэтому его неприятие социализма не было таким резким и однозначным, как у Ф. Пибоди. Социализм, с его точки зрения, - движение, хотя и не идеальное, но необходимое в свете борьбы против социальной несправедливости. Отвергая марксистскую идеологию, В. Глэдден всё же признавал зерно правды в социалистической критике капитализма, который, действительно, поспособствовал тому, что условия жизни множества представителей рабочего класса становились всё более тяжёлыми. При отсутствии идеальных решений выбор между индивидуализмом, пестующим сильнейших, и социализмом, поддерживающим слабых, без сомнения должен быть сделан в пользу последнего: «Мы должны отдавать предпочтение такой деятельности государства, которая направлена на улучшение положения беднейших и наименее удачливых классов… в этом настоящий мотив социализма» 42 . И всё же те методы и решения, которые предлагают социалисты, не могут быть приняты христианами вполне, поскольку они с неизбежностью ведут к потере личной свободы и ответственности за свою собственную жизнь, которые, в сущности, являются прерогативой человечества и основанием для формирования чувства собственного достоинства у каждого человека в отдельности. Социалистические требования сравнимы с верой в то, что правительство сможет превратиться в добрую фею, которая накормит всех голодных и утешит всех нуждающихся. Никакие изменения из вне не способны чудесным образом сделать людей более счастливыми, поскольку настоящие изменения связаны с духовным перерождением человека. Путь социального евангелия, раскрывающий социальную этику христианства, обладает бесспорными преимуществами по отношению к социалистической программе, поскольку лишён иллюзии о возможности создания процветающего нового общества из людей, сознание которых прозябает в прежних заблуждениях. «Новое вино, - замечает В. Глэдден – требует новых мехов» 43 .
42
Цит. по Dorn, J. The Social Gospel and Socialism: A Comparison of the Thought of Francis Greenwood Peabody, Washington, Gladden, and Walter Rauschenbusch. Church History. 1993. 62 (1). Р. 82-100.
43
Ibid. P. 90-91.
Таким образом, позиция Вальтера Раушенбуша в отношении социалистического движения среди лидеров социального евангелия была самой положительной и при этом, бесспорно, самой рискованной. Вдохновенно предостерегая христиан от опасностей социализма, как Ф. Пибоди, или благодушно призывая оставаться в стороне, как В. Глэдден, христианский проповедник придерживался бы позиции, независимой от дальнейшей провальной или триумфальной судьбы социалистического движения. В то время как решительный призыв В. Раушенбуша присоединиться к социалистическому движению ставил его в откровенно двусмысленную позицию. Во-первых, его имя могло быть использовано социалистами для утверждения своего, а не христианского учения, а, во-вторых, при трагическом обороте событий любые промахи социализма могли быть поставлены в вину христианам. Как писал сам В. Раушенбуш в 1896 году, «я социальный реформатор, хотя с ничтожной силой и печальным малодушием. Я также последователь христианства, и в этом двойном качестве я пытаюсь удержать равновесие» 44 . При этом нужно отметить, что такая позиция В. Раушенбуша была, с его точки зрения, необходимой. Осознавая опасности социализма, В. Раушенбуш настолько был уверен в социальной мощи подлинного, не индивидуалистического, христианства, что сочетание социализма и христианского стремления к приближению Царства Божия казалось ему, хотя и не простой, но осуществимой задачей. Более того, осознавая социальную миссию в качестве не побочной, а существенной, главной, черты христианского призвания он не мог оставаться в стороне от основного социального движения своего времени. Хотя, с другой стороны, конечно, отказ В. Раушенбуша пойти до конца и вступить в социалистическую партию может сегодня, спустя более, чем сто лет, рассматриваться как одно из самых верных его решений.
44
Rauschenbusсh W. The Ideals of Social Reformers // American Journal of Sociology. 1896. Vol. 2. No. 2 . Р. 202-219. P. 219.
Пиетизм.
Пиетизм, как одно из самых мощных постреформационных христианских движений оказало влияние на Вальтера Раушенбуша в основном через его отца. Зародившись в Пруссии во второй половине XVII века, пиетизм в последующие столетия распространил своё влияние в Англии и Америке.
Основателем пиетизма считается Филипп Якоб Шпенер (1635–1705). А само название этого движения происходит от латинского слова pietas, которое означает «благочестие, набожность» и представляет собой основную ценность, проповедуемую представителями этого движения – личное благочестие. Программной работой для пиетизма принято считать произведение Шпенера под говорящим названием «Pia Desideria» (1675). В этой работе её автор лаконично изложил свои убеждения относительно христианского вероучения, которое, с его точки зрения, наиболее полно выражено в учении Лютера. Однако современное Шпенеру состояние лютеранства свидетельствует о его глубоком упадке и приводит к тому, что реформаторское движение сдаёт свои ранее отвоёванные у католической церкви позиции 45 .
45
Крыштоп Л.Э. Учение пиетизма: а было ли религиозное просвещение в Германии? // Философский журнал. 2018. Т. 11. № 1. С. 81–98. С. 83.
Как отмечает российская исследовательница Людмила Эдуардовна Крыштоп, «являясь протестантским, движение пиетизма призывало к возврату к первоначальному учению Христа, чистоту которого удалось, в противостоянии с «папистами»-католиками, вернуть Лютеру и от которого тем не менее его формальные последователи достаточно далеко успели отойти» 46 .
Одним из самых значимых факторов, в которых Шпенер видел причину постепенного ослабления влияния подлинного христианства, является внушённое верующим католической церковью инструментальное отношение «к абсолютно всем таинствам и богослужебным практикам» 47 . Порождённый таким отношением ритуализм ставит на второй план в религиозной жизни внутреннюю расположенность людей, отдавая приоритет исполнению внешних правил самому по себе. Однако никакие усилия человека и тем более те, которые имеют исключительно внешнюю направленность, в соответствии с лютеранским учением не могут быть достаточны для обретения спасения. Вследствие фундаментальной испорченности человеческой природы в результате грехопадения, всё доброе в действиях человека может исходить только от Святого Духа, который действует в нём и через него. Основным способом стяжания благодати Святого Духа является таинство крещения, в котором происходит «новое рождение» человека через заключение завета с Богом. Со стороны Бога это завет благодати, а со стороны человека – «завет веры и доброй совести» 48 .
46
Там же. С. 83-84.
47
Там же. С. 84.
48
Крыштоп Л.Э. Учение пиетизма: а было ли религиозное просвещение в Германии? // Философский журнал. 2018. Т. 11. № 1. С. 81–98. С. 84.
Однако религиозный формализм настолько импонирует греховной человеческой природе, что поразив католическую церковь, он постепенно проник и в сообщество верующих протестантов. Ритуализация и формализация деятельности протестантских приходов создают атмосферу уверенности в своём спасении на основании посещения богослужений и регулярного чтения Священного Писания независимо от внутренней сосредоточенности и вовлечённости человека в этот процесс. «Мы, так же как и Римская Церковь, - писал Шпенер, - по-прежнему находимся в Вавилоне и, следовательно, не могли бы хвалиться исходом [из него]» 49 .
49
Spener, Ph.J. Pia Desideria oder herzliches Verlangen nach Gottgefalliger Besserung der wahren evangelischen Kirchen. Franckfurt am Main, 1706. 436 Р. Р. 60.
Религиозный формализм наряду с также унаследованной от католицизма склонностью к схоластической учёности, которая наделяет абстрактное изучение богословских вопросов неоправданно большим значением, привели к тому, что христианство потеряло связь с конкретной жизнью христиан. Их убеждения и потребности находят лишь слабое выражение в церковной жизни и не находят вовсе никакого выражения в отвлечённой теологии. Христиане же, напротив, нуждаются в теологии практической, которая ставит личное благочестие и праведную жизнь выше абстрактных утверждений и концепций. Только такая теология способна воспитать христиан, которые по примеру членов ранней церкви могли бы давать миру образец истинной христианской добродетели своей благочестивой жизнью, а не абстрактными доводами, убеждая других людей в правоте христианства.
«Практический поворот» пиетизма способствовал тому, что в этом направлении в отличие от ортодоксальной лютеранской теологии большое значение стало придаваться исполнению добрых дел. Хотя принцип sola fide был призван уберечь христиан от ложной уверенности в собственном спасении благодаря исполнению благих дел, пиетисты настаивали на том, что плохи не дела сами по себе, но самоуверенность, которая ведёт к их превратному толкованию. Благими делами христианин, с их точки зрения, не заслуживал спасение, но демонстрировал истину и свет христианской веры другим людям, реализуя заповедь Божию о любви к ближнему.