"Валутина гора"

Бриньон Луи

–  Поедешь к Абашевым. Принесёшь извинения. И помни Пётр, ещё одна такая выходка…и мне придётся не только повторить это слово, но и сказать гораздо больше. Хотя бы в отчем доме не показывай свой нрав, иначе нам с тобой придётся расстаться.

Высказав откровенно свои мысли, Арсанов - старший покинул гостиную. Едва он ушёл, как раздался голос Анастасии.

–  Я тоже хотела бы с вами поговорить, сударь!
– Анастасия встала и устремила на него неприязненный взгляд.

–  И что же вы хотите мне сказать, сударыня?
– осведомился у неё Пётр.

–  В тот день, когда вы сказали, что не хотите меня видеть,…я думала о вас. Мне казалось,

что я нарушила семейную идиллию. Я считала во всём себя виноватой. Сейчас же, наблюдая за тем, как неуважительно вели вы себя с отцом, я пришла к другому выводу.

–  Очень интересно послушать!

–  Не смейте насмехаться надо мной!
– Анастасия бросила гневный взгляд на Петра. У того на губах застыла грустная усмешка.

–  Вы снова ошиблись, сударыня!

–  Вы обладает весьма скверным характером - не слушая его, продолжала гневно говорить Анастасия, - вы совершенно бесчувственный человек. Вы используете слабости людей, прекрасно зная, что они вас бояться. И это ещё более гнусно с вашей стороны. Я рада тому, что не понравилась вам, ибо вы мне глубоко ненавистны и омерзительны. Вы…Анастасии пришлось замолчать.

Пётр резко развернулся и, не произнося ни единого слова, пошёл к выходу. Не останавливаясь, он вышел из особняка и едва ли не бегом направился в сторону конюшни. Войдя в конюшню, Пётр прижался спиной к стойлу и, схватившись двумя руками за голову, прошептал:

–  Почему я не мёртв? Почему? И как я смогу жить после этих слов?

Глава 16

Поздней ночью, граф Салтыков неслышно вошёл в кабинет Российского императора. Александр выглядел усталым. Лицо выражало лёгкую растерянность. Он сидел за столом, украшенным позолотой. Верхние пуговицы камзола были расстёгнуты. На столе, перед царём стояла чернильница с пером и бумага. Салтыков низко поклонился. В таком положении он и оставался, дожидаясь высочайшего дозволения заговорить.

–  Проходите, граф. Надеюсь, вы принесли хорошие вести?
– разговаривая с Салтыковым, Александр, смотрел на бумагу. Едва Салтыков подошёл близко к столу, как царь придвинул к нему бумагу и негромко произнёс:

Карамзина рука! Ругает меня, чем попадя. Тильзитский договор называет не иначе как преступлением. А назначение на должность государственного секретаря Сперанского - называет большой ошибкой.

–  Не один Карамзин так считает, государь - по многолетней привычке Салтыков заговорил с величайшей осторожностью, - всем известно, кому поклоняется Сперанский. В нынешней обстановке это сказывается плохо на настроениях дворянства. Очень плохо.

–  Знаю. Знаю, - отмахнулся Александр.
– Дворянство думает так. Раз Сперанский любит Наполеона, он не любит Россию и меня. Полный абсурд. Полнейший. Но мы не можем не считаться с мнением дворянства. Особенно сейчас, когда может разразиться война с Францией.

–  Что же будем делать, государь?

–  Я уже думал обо всём!
– негромко ответил Александр.
– Отправим Сперанского в ссылку на время. Он мне нужен. Но сейчас оставлять его в Петербурге опасно. Люди на него злы. Один бог знает, что может случиться. Единственно, надо решить, кого поставить на его место- Александр вопросительно посмотрел на Салтыкова. Тот снова поклонился и ответил.

–  Может, того же Карамзина государь?

–  Я уже предлагал!
– Александр поморщился и продолжал, - не хочет Карамзин в

государственные секретари. Высокомерен больно или уж слишком умён. О другом надо думать.

–  Может, адмирала Шишкова?
– вкрадчивым голосом предложил Салтыков.
– И умён, и степенен. К тому же, вся Россия знает о его ненависти к Наполеону.

–  А что прекрасная идея, граф!
– Александр явно воодушевился.
– Сейчас такой человек как нельзя к месту. Пригласите адмирала во дворец. Я лично поговорю с ним.

–  Государь!
– Салтыков снова поклонился. Видя, что царь молчит, Салтыков положил на стол два письма, которые с самого прихода держал в руках.

–  От кого?
– коротко осведомился Александр, поглядывая на письма.

–  Первое из Парижа от флигель- адъютанта Чернышёва. Второе, - Салтыков осекся, не решаясь продолжить.

–  Второе?
– Александр поднял на него выразительный взгляд.

–  От Кутузова!
– одним духом выпалил Салтыков, с опаской наблюдая, как мрачнеет лицо царя. Салтыков лучше всех знал о глубокой неприязни, которую питал по отношению к Кутузову Его императорское величество. Эта неприязнь имела давние корни и была связана с Аустерлицем. Накануне баталии Кутузов дважды предостерёг царя. Кутузов изначально считал эту баталию гибельной и предрекал полный разгром Русской армии. К советам Кутузова царь не прислушался. В итоге, сражение закончилось так, как и предсказывал Кутузов. А за сражением последовал столь тягостный для России мир с Францией. Каждый раз, когда при нём упоминали Кутузова, Александр вспоминал именно этот неприятнейший эпизод.

–  Что Чернышев?
– коротко осведомился царь.

–  Французский военный министр Мишель сообщил Чернышеву о решимости Наполеона начать войну с Россией. Все заверения Наполеона о мире, пусты. В Пруссию отправлено ещё семьдесят тысяч войска и сто тридцать орудий. Туда направлена гвардия

–  Гвардия?
– услышав это слово, Александр слегка побледнел. Голос сразу стал глубоко озабоченным.
– Мы не должны воевать с Наполеоном. Подумайте, граф. Подумайте в совете, что ещё можно предложить императору, для того, чтобы избежать войны. Я готов пойти на дополнительные уступления. Разумеется, в известных пределах.

Салтыков поклонился.

–  Государь, Чернышев отдельно сообщает о досмотре, что был произведён у него дома и в его отсутствие. Он подозревает, что стала известной его связь с военным министром. Чернышев просит позволения покинуть Париж при первом же удобном случае.

Александр кивнул головой в знак согласия, а потом искоса посмотрел на второе письмо. Понимая этот взгляд, Салтыков торопливо заговорил.

–  Князь Кутузов пишет доброе. Турки признали право Вашего императорского высочества на Молдавию и Валахию. Однако ж, мир заключать не спешат. Они видят готовность Наполеона воевать Россию и понимают, какие выгоды могут получить от новых баталий. Однако же князь надеется убедить турок подписать мирный договор.

–  Кутузов обладает тонким умом, и значительно преуспел в переговорных делах.
– Заметил с лёгкой хмуростью Александр.
– Чего не скажешь о делах военных.

–  Мало кто сможет сравниться командованием армией с вашим императорским высочеством!
– Салтыков снова поклонился.

–  Если не считать Наполеона.
– Александр слегка помрачнел.
– По производству баталий ему не найдётся равных. Однако достаточно о Наполеоне.

Александр встал с кресла. Увидев это, Салтыков снова поклонился.