Валюта смерти
Шрифт:
Глава 17
Харон
Они действительно вскоре остановились на том самом месте, где днем Аня повстречалась с болотницей.
Аня снова поймала себя на том, что теперь уже в темноте пытается отыскать глазами мост Александра Невского – так вот как его звали.
Должно быть, в мире, действительно, что-то
При воспоминании о собственной аварии у Ани сжалось сердце, но она тут же взяла себя в руки, решив, что погибнет ли она сейчас или нет, фирма «Навь» по любому решит вопрос ее встречи с Димой.
А действительно, когда?
– Сейчас спустимся к воде, и там нас будет ждать лодочка, – пояснил сопровождающий.
– Харон? – Аня украдкой смахнула набежавшую было слезу и вылезла вслед за водителем из машины.
– Почему Харон? Чуть что – сразу Харон. Константин Захарович, пенсионер. Раньше работал на «Светлане» инженером, потом сторожем в банке, а теперь шеф его к нам пристроил. Временно. Лучше любого Харона до места доставит. Главное – слушайте, что он говорит, и все выполняйте, Захарыч мужик не вредный, но опасность носом чует. Так что… а впрочем, вот и он.
Из темноты и впрямь проступила бесформенная фигура, вероятно, укутанная в плащ-палатку. С веслом в руке.
– Вот тебе клиентка. Доставь ее на тот берег, как и положено, – отчего-то горец притоптывал на месте, то и дело оборачиваясь на машину. – Говорят, днем тут одного из «Яви» заметили, или, может, не из «Яви», а просто подозрительный типчик ошивался…
– Из «Яви», скажешь тоже…
Константин Захарович говорил высоким надтреснутым голосом, от которого Ане почему-то сделалось не по себе.
– Дураки они, что ли, к самой фирме шпионов посылать. В город – другое дело, а тут… Ладно, что лясы-то точить, давай подорожную.
Горец быстро достал из внутреннего кармана куртки какие-то листки, Захарыч щелкнул электрическим фонариком, в свете которого Аня разглядела длинный нос, выглядывающий из-под капюшона.
– Порядок.
Он отсалютовал рукой и, обернувшись к Ане, вручил ей фонарик. Светите под ноги, барышня, а то случится травма, придется тур отменять, а деньги они назад вряд ли отдадут. Было ваше, стало наше.
Аня натянуто улыбнулась, хотя выражения ее лица все равно никто не видел.
– В лодке накинете на плечи ватник, он там под скамейкой на корме, специально для такого случая валяется, так, чтобы погранцы не приметили, что женщину везу. Ватник – он всякую самую
Аня кивнула, но должно быть, Захарыч каким-то образом разглядел этот жест.
– Во время движения ни с кем не разговаривать, на вопросы не отвечать и, самое главное, не смотреть вправо. Понятно?
– А с кем там разговаривать? – Они уже подошли к темнеющей в воде лодочке, и Захарыч выдал ей пару резиновых болотных сапог, чтобы ног не замочила.
– Лучше было бы, если бы не с кем. Но всякое бывает. Вода-то сегодня неспокойная. Шальная вода-то. На поверхности вроде как тишь да гладь, а под гладью той всякая б-дь… чуть зазеваешься – и в воду стащат.
– За волосы? – Попыталась поддержать шутливый тон Аня.
– Почему за волосы? За волосы обычно спасают. За язык длинный, вот за что. Инструктирую же: не говорить ни с кем.
– Да с кем тут разговаривать?! – невольно возмутилась Аня. – С кем, когда вы и я, и больше… – она оглянулась, вдруг показалось, что горец забыл что-то и вернулся. Заметив ее движение, Захарыч тотчас шагнул навстречу опасности, загораживая клиентку от возможных неприятностей.
– Показалось вроде. Или лягушка в камнях елозит.
– Так с кем там разговаривать? – Принялась за свое Аня.
– Ни с кем: ни с чертом, ни с ангелом, ни с работником рыбнадзора, последние особенно опасны. Молчи, будто в рот воды набрала. Или действительно набери.
Захарыч как-то легко перешел на «ты», но Аня нисколько не возражала. Темнота, близость реки, шорохи, – все это не добавляло ей смелости.
– А почему направо не смотреть?
– Потому что там пограничные катера «Яви», – с большой охотой объяснил перевозчик. – Да ты не дрейфь, доча, на той стороне передам тебя с рук на руки этому, как его, трансферу, с ним не пропадешь. Нам только бы до того берега добраться…
Сняв кроссовки и надев здоровенные болотники, Аня кое-как добралась до лодки, перешагнув через качающийся борт.
– Ни слова, – предостерег ее в последний раз перевозчик, отталкивая лодку от берега.
Помня указания Захарыча, Аня вытащила из-под лавки ватник и накинула его себе на плечи. Получилось что-то вроде уютной теплой палаточки, завернуться бы сейчас в него и заснуть. Обычно ее убаюкивали волны и мирный плеск воды, но на этот раз Аня решила не спать. Не просто же так таинственный Харон предостерегал ее против разговоров, если речь идет о пограничниках, возможно, у них стоят приборы, способные реагировать на любой, даже самый незначительный звук. Какой-нибудь эхолот, или, как он называется…
Ну, конечно, волны идеально передают звуковые колебания.
Только все же интересно, с кем здесь разговаривать? Впрочем, если она вдруг начнет разговаривать во сне, приборы ее треп все равно словят, и у Захарыча будут неприятности. Хотя какие могут быть неприятности за пользование в черте города надувной лодкой? Или, действительно, на той стороне реки никакой не Веселый поселок, а самый настоящий Тусвет? Поэтому и река Смородина, поэтому и моста Александра Невского нет.