Валютная могила
Шрифт:
– Не имеете права! – Любка изобразила праведный гнев на лице. – У вас нет постановления на наш обыск.
– Я его сейчас напишу, – спокойно парировал капитан полиции Лакшин. – Так что предлагаю вывернуть карманы и заначки и выложить все на стол.
Михей сонно посмотрел на участкового, понял, о чем идет речь, и покорно выложил все из карманов. Это «все» заключалось в спичечном коробке, пачке сигарет «Прима» и горсти подсолнечных семечек.
– Теперь ты! – приказал Сан Саныч Любке.
Та непокорно пожала плечами, но все же выложила на стол грязный носовой платок, крохотное
– Это все? – недоверчиво спросил Лакшин.
– Все! – с вызовом ответила Любка из Краснодара.
– Товарищ старший лейтенант! – снова обратился к Воронцову Сан Саныч. – Обыщите гражданку Яровую на предмет утаиваемых от досмотра вещественных доказательств. А я сейчас напишу постановление на производство досмотра вещей означенных подозреваемых…
– В чем подозреваемых-то? – уже не очень твердо спросила Любка.
– Подозреваемых в краже материальных средств, – ответил Сан Саныч.
– Да ничего мы не крали, поверьте!
Старший участковый уполномоченный капитан полиции Лакшин пододвинул к себе бланк, чтоб было удобнее его заполнять, и демонстративно щелкнул шариковой ручкой, выпустив конец стержня наружу…
– Не надо ничо писать, гражданин начальник, – сдалась наконец Любка из Краснодара.
Сан Саныч поднял голову и требовательно посмотрел на бомжиху. Та отвернулась, достала откуда-то из недр своего одеяния непочатую пачку евро и хлопнула ею о стол:
– На!
Оба, старший участковый уполномоченный и нестарший, завороженно уставились на пачку. Десять тысяч евро! Мама родная! И это у бомжихи под юбкой. Впору было, ну, скажем так, офигеть. Когда шок от увиденного прошел, капитан полиции Лакшин подозрительно посмотрел на Любку и процедил сквозь зубы:
– А ты говорила, что не крали…
– Так я и сейчас скажу, что мы не крали, – с вызовом ответила Любка из Краснодара.
– Тогда откуда… это, – повел подбородком в сторону денег Сан Саныч.
– Нашли.
– Ах, да, конечно… Нашли… Ну, и где нашли? Может, покажете?
– Покажу, – ответила Любка, чем опять поставила в тупик капитана полиции Лакшина. Как и в случае с коньяком и икрой, он никак не ожидал точного и конкретного ответа, который к тому же оказался не лживым. Вот и теперь Сан Санычу показалось, что Любка не врет…
– Ладно, – посмотрел он в сторону Воронцова, не сводившего взгляда с пачки евро. – Поглядим. А деньги пока останутся у нас…
– Да ради бога, оставляйте, – ухмыльнулась Любка. – Мне не жалко. Там еще есть, так что на всех хватит…
Эти слова еще больше сбили с толку Лакшина. Он как-то неопределенно посмотрел на Любку и буркнул ей:
– Веди. – Затем перевел взгляд на Воронцова и приказал: – Деньги убери в сейф. И будь здесь. Остаешься за старшего…
– Пошли, – сказала Любка из Краснодара и снова толкнула в бок Михея, все пытавшегося подремать: – Все, пошли отсюда…
Бомж послушно поднялся и пошел за Любкой. Замыкал шествие старший участковый уполномоченный Сан Саныч…
Нужный вагон Любка из Краснодара, среди множества сотен похожих, нашла не сразу. Он и три сцепленных с ним вагона стояли в глухом
Собственно, эти четыре вагона ничем не отличались от прочих. Но когда Любка открыла двери одного и капитан полиции Лакшин влез в него, отличие этого вагона от прочих он очень хорошо различил. Если не считать узкого прохода, вагон был заставлен большими блоками с пачками евро. Блоки были обернуты в толстую непромокаемую пленку и стояли на пластиковых поддонах с нишами под вилы автопогрузчика. То есть грузили евро, как какие-нибудь кирпичи или тюки со стекловатой.
– А где охрана? – скорее себе, нежели Любке из Краснодара, задал вопрос капитан полиции Лакшин.
– Нет никакой охраны, – ответила Любка, посчитав, что старший участковый уполномоченный задал вопрос именно ей. – А значит, ничье…
– Так не бывает, – ошарашенно пробормотал Сан Саныч, не сводя глаз с упаковок. Он спрыгнул из вагона, закрыл дверь, потом посмотрел на бомжиху и свел брови к переносице: – Кто еще знает об этом вагоне?
– Кое-кто знает, – неопределенно ответила Любка из Краснодара.
– Кто? – посмотрел на нее старший участковый уполномоченный.
– Не смотри на меня так, начальник, – усмехнулась Любка. – Я не стукачка и своих не сдаю.
Лакшин перевел взгляд на Михея.
– И я не стукач, – заявил тот. Хотя ничего не ведал ни про Сэра, ни про Виталика.
– Ла-а-адно, – протянул Сан Саныч. – Тогда передайте им, чтобы сюда – ни ногой! И сами тоже забудьте про этот вагон. Это дело государственное… Ясно вам?
– Ясно, – ответила за себя и Михея Любка из Краснодара. – Чего ж тут неясного-то, гражданин начальник.
– Тогда все, валите отсюда, – приказал Лакшин. – Чтобы духу тут вашего не было!
Проследив, когда бомжи скрылись из виду, Сан Саныч закрутил дверь вагона проволокой и потопал в направлении Тверской площади, где находился линейный отдел станции Москва-Белорусская. Был вторник, и прием вел заместитель начальника линейного отдела, начальник полиции подполковник Харкисян Рамзес Валерьевич. Сан Саныч представился дежурному офицеру и попросился на прием.
– А что у вас за дело? – спросил дежурный офицер.
– У меня дело государственной важности, – отчеканил Лакшин и твердо посмотрел в глаза дежурному офицеру. Тот сделал звонок, доложил и, так же твердо посмотрев на Сан Саныча, сказал:
– Проходите, товарищ капитан. Подполковник Харкисян вас ожидает.
Пока старший участковый уполномоченный топал к дому № 5 по адресу площадь Тверская Застава, пока разговаривал с дежурным офицером линейного отдела и дожидался разрешения на аудиенцию с начальником полиции, Любка из Краснодара, оставив Михея на шухере, озираясь, подошла к вагону, размотала проволоку, открыла дверь и залезла в вагон. Набив имеющиеся карманы пачками евро, она вылезла из вагона, закрыла дверь и завязала ее проволокой. Вернувшись к Михею, вытащила из пачки евро восемь бумажек, положила их в заветное место меж отвислых грудей и сказала: