Валютная могила

Сухов Евгений Евгеньевич

Поглядеть на столь знатного едока-гурмана вышел сам шеф-повар Фердинанд, то ли аргентинец, то ли перуанец, хотя внешне больше походил на крестьянского сына из-под Рязани. Слегка поклонившись осоловевшему от еды и питья Виталику, откинувшемуся на спинку кресла, он на ломаном русском языке полюбопытствовал:

– Как вам у нас… э-э-э… панрафилось?

– Понравилось, понравилось, – снисходительно ответил Виталик, ковыряясь зубочисткой во рту. – Заведение – класс!

– Надэюсь, ви эсчо к нам сайдете? – спросил то ли аргентинец, то ли перуанец.

– Непременно зайду. Считай, брателло, что приобрел путевого клиента, – произнес

Виталик и, достав из кармана пачку евро, а затем еще одну, бросил их небрежно на столик. (Как показалось метрдотелю, стоявшему неподалеку, у Виталика в карманах были еще точно такие же пачки.) – Ты вот что, Фердик, сооруди-ка мне с десяток стейков, самых наилучших. Хочу друзей своих угостить. Ну, и вина принеси. Самого дорогого и вкусного, понял? Бутылок пять…

– Я распоряжусь, – учтиво поклонился подошедший метрдотель. – Сейчас все будет исполнено…

Через сорок минут, в течение которых Виталик медленно и нехотя потягивал кофе-глясе, принесенное ему в качестве бонуса, был собран большой пакет с завернутыми стейками и винными бутылками для друзей «богача».

– С вас за ужин шестнадцать тысяч двести и за стейки и вино навынос – восемьдесят шесть тысяч. Итого – сто две тысячи двести, – скороговоркой произнес Гриня и посмотрел в сторону.

Виталик невозмутимо отсчитал из пачки с евро тридцать купюр и пододвинул их Грине.

– Простите, а не могли бы вы рассчитаться с нами в рублях? – осторожно спросил официант.

– «Деревянных» при себе нет, – отрезал Виталик и отделил от пачки еще две купюры: – А если так?

Гриня вопросительно посмотрел на метрдотеля, стоявшего как бы в сторонке, и тот в ответ на взгляд официанта согласно кивнул.

– Что ж, – сахарно улыбнулся Гриня. – Для вас мы всегда готовы сделать исключение.

– Вот и славненько, – произнес Виталик, как и подобает настоящему барину. Ни метрдотель, ни Гриша, ни, тем более, шеф-повар, который то ли аргентинец, то ли перуанец (а может, просто русский Ванька из-под Рязани), не ведали о том, да и не могли предположить, что еще третьего дня «богач» Виталик лежал пьяный и обмочившийся на раздавленных картонных коробках в одном их тупиков терминала станции Москва-Пассажирская-Смоленская. А сегодня уже ощущал себя Крезом (на худой конец, Биллом Гейтсом) и господином положения. Вот ведь что делают с человеком большие деньги. Причем перевоплощение происходит мгновенно…

– Может, вам такси вызвать? – подобострастно предложил метрдотель.

– А то, – ответил Виталик. – Как же я все это дотащу на себе до Москвы-Сортировочной? Ну, чего вы напряглись? Шутка у меня такая. Ха-ха!

Он, конечно, умолчал, что ему часто приходится таскать «на себе» и не такие котомки, поскольку он, как и прочие бомжи, «все свое носил с собой»…

А вчера вечером в ресторан зашел поужинать Герман Юрьевич Возницын. Метрдотель, который был ему знаком, рассказал о недавнем визите в «Аркадию» «богача», рядившегося под бомжа, и спросил, не знает ли он, как называется фирма, что предоставляет такую услугу – побыть какое-то время в шкуре бомжа или нищего.

– Нет, не знаю, – ответил Герман Юрьевич. – И сомневаюсь, что фирма, предоставляющая подобные услуги, вообще существует.

– Но он был явно не беден и буквально набит пачками сотенных евро, – недоуменно пожал плечами метрдотель. – Я сам это видел, Герман Юрьевич. Выложил за ужин шестнадцать тысяч и с собой взял на восемьдесят шесть, при этом и глазом не моргнув.

– Бывает, –

неопределенно ответил Возницын, сопоставляя в уме информацию, которую услышал от метрдотеля, с рассказом управляющей его бутиком Миклашевской. Лидия Григорьевна, конечно, доложила ему, как своему боссу, о визите бомжа, который хотел приодеться в бутике за евро и опять-таки размахивал пачкой новеньких сотенных евро. И присовокупила к своему рассказу случай с уборщицей Евдокией Кондратьевной, которую полупьяные бомж с бомжихой упросили поменять в Сбербанке евро и сказали, чтобы та завтра снова пришла к Сбербанку и помогла поменять им евро еще. Эти три случая с бомжами, связанные между собой пачками новеньких евро, всерьез заинтересовали Германа Юрьевича, и он решил поведать о них своему однокашнику-журналисту, который владел довольно раскрученной в Москве телекомпанией. Однокашником оказался мой горячо почитаемый шеф. Заканчивая свой рассказ, Возницын обвел взглядом сначала шефа, потом меня, принявшего задумчивое выражение, и задал сакраментальный вопрос:

– Спрашивается: откуда у бомжей новенькие евро, да еще в таких количествах, да еще самые что ни на есть настоящие? В самом деле, уж не банк же они ограбили!

– Может, они нашли припрятанный где-нибудь чемодан с пачками евро и теперь распоряжаются ими, как хотят? – предположил я. – Или украли такой чемодан…

– Может, – согласился Герман Юрьевич. – А может, и нет.

– То есть? – внимательно посмотрел на друга шеф.

– А вы не допускаете такого: некто, очень богатый человек, проникшись неизбывной жалостью к голодным и бедным людям, не имеющим крова над головой, задумал совершить акт благотворительности и в качестве вспоможения раздал бомжам пачки евро. Кому-то из них, кто оказался в нужное время и в нужном месте, вполне возможно, досталось несколько пачек, – предположил Возницын.

– «Вспоможения»… Ишь ты, слово-то какое откопал… Но помощь-то эта, если, конечно, таковая была, коснулась лишь немногих бомжей, – заметил шеф. – И только тех, – посмотрел он на Возницына, – которые, как ты сказал, «оказались в нужное время в нужном месте». А бомжей у нас в Москве – десятки тысяч! Не лучше ли было бы оказать благотворительную помощь как-то централизованно, что ли, чтобы эта помощь коснулась как можно большего количества бомжей?..

– Ты меня удивляешь, – произнес Герман Юрьевич.

– Вы меня тоже удивляете, шеф, – поддержал я гостя.

– Почему это? – поднял брови тот, посмотрев сначала на своего однокашника, а потом на меня.

– Да потому, что, отдай он свои деньги каким-нибудь организациям, занимающимся бомжами, то до самих бомжей не дойдет ни копейки, – усмехнулся Герман Юрьевич, – чинуши все растащат по собственным карманам. И помощи вообще никому и никакой не будет. А так, хоть кто-то из бомжей получит конкретные и неплохие деньги…

– Именно так, – полностью согласился я с доводами Возницына.

– Пожалуй, – задумчиво покачал головой шеф. – Вот только что-то не верится, что в наше время могут быть такие альтруисты.

– Так или иначе, – заключил свое повествование Герман Юрьевич, – а вам, как журналистам, должно быть интересно узнать, откуда ноги растут у этих евро. Нашли их бомжи, или кто-то их им дал…

– Любопытно, не скрою, – кивнул шеф.

– И мне интересно, – сказал Возницын. – Вот и разузнайте это. Пусть кто-нибудь порасторопней займется таким выяснением. Неплохая может получиться передача, а?..