Вальзер и Томцак
Шрифт:
Он всячески оберегает своего подопечного от контактов. Еще весной 1938 года Герман Гессе высказывает пожелание посетить Вальзера, одного из своих любимых писателей, в Херизау. Зеелиг, очевидно, так болезненно реагирует на это, что
Весной 1954 года Вальзера в Херизау посещает молодой психиатр из Берна Теодор Шперри. Независимый врач, наблюдавший Вальзера, не верит в шизофрению писателя и заводит с пациентом разговор о его произведениях. Они разговаривают несколько часов.
После этого случая, по распоряжению Зеелига, к его подопечному перестают пускать посетителей.
В своем завещании Карл Зеелиг распорядится, чтобы находящийся у него архив Вальзера, включая все собранные Зеелигом документы, касающиеся жизни и творчества писателя, были сожжены.
В огне должны были погибнуть все нерасшифрованные микрограммы.
Писатель Роберт Вальзер и его неопубликованные тексты — сотни рассказов, роман «Разбойник», стихи — должны были исчезнуть вместе с Карлом Зеелигом.
У истории литературы собственные законы: там принято сжигать свои книги, а не чужие. Чужие рукописи не горят — только свои.
В феврале 1962
Через шесть дней, в четверг, 15 февраля в 17 часов от остановки на площади Бельвю в центре Цюриха станет отходить трамвай маршрута номер 15. Пожилой человек прыгнет на ступеньку уходящего вагона. Поскользнется. Упадет между бордюром тротуара и вагоном. Несмотря на экстренное торможение, трамвай протащит его еще несколько метров.
Карл Зеелиг умрет по дороге в больницу.
В Рождество 1956 года дети, катавшиеся на санках недалеко от Херизау, нашли в сугробе мертвого старика.
На белом снежном поле его тело напоминало букву какого-то нездешнего алфавита на пустом листе бумаги.
Он сам стал своей последней буквой.
Вальзер описал свою смерть в разных текстах. В его первом романе, «Семейство Таннер», главный герой, Симон Таннер, находит в заснеженном лесу мертвое тело молодого поэта Себастиана.
«Какой чудесный покой вот так лежать и цепенеть под еловыми ветками в снегу».
Писатель знает все про свое будущее, потому что видит его не из настоящего, а со стороны, сделав шаг туда, где смерть — это только слово.