Вам — задание
Шрифт:
— Не двигайся!
Он сорвал со своей головы шапку-ушанку и накрыл ракету. Партизаны лежали без движения минут десять, пока не убедились, что в расположении врага тихо. Очевидно, кто-то из немцев то ли услышал подозрительный шум, то ли решил осмотреть вокруг себя местность, запустил осветительную ракету.
В заграждении из колючей проволоки было проделано несколько проходов. Осталось лишь ждать сигнала к атаке. И вот над полем взвилась красная ракета. Сразу же мощно ударили партизанские пулеметы и автоматы, грянуло «ура!». Партизаны смогли подобраться к вражеским позициям на более близкое расстояние. Их бросок был настолько
Лапко мгновенно оценил обстановку. Повернулся к своим и подал команду. Бойцы вскочили на ноги и, поливая огнем немцев, которым удалось пробраться в окопы, бросились к мосту. Лапко, Славин, Панченков с тыла атаковали пулеметное гнездо. Правда, и по их группе немцы вели стрельбу. Пули вспарывали снег у самых ног наших бойцов. Лапко успел прыгнуть в кювет, а Славин и Панченков упали прямо на дорогу. Владимир приподнялся, изо всех сил бросил гранату в пулеметное гнездо. Раздался взрыв. Бойцы бросились вперед. До засевших в окопе немцев оставалось метров пятнадцать. Но у Славина осталась только одна граната. Он крикнул Панченкову, чтобы тот бросил свою гранату, их у него было три штуки, но Сергей лежал на снегу без движения, неловко выбросив вперед левую руку. Славин подполз к нему.
— Что с тобой?
Панченков молчал. Славин дотронулся до его головы, почувствовал, что она мокрая. При свете очередной ракеты увидел, что рука в крови. Славин придвинулся еще ближе к другу, положил на спину, припал ухом к груди. Сердце не прослушивалось. Подполз Лапко. Командир осмотрел Панченкова и сказал:
— Убили мальца, сволочи!
Он вскочил на ноги, рванулся к окопу, но Славин опередил его. Владимир метко швырнул свою последнюю гранату и вскочил в пулеметное гнездо. В это мгновение он заметил, что солдат в каске схватил винтовку и начал целиться в него. Владимир ответил очередью из автомата. Немец, не выпуская из рук оружия, осел на дно окна. А по деревянному настилу моста уже слышался топот бегущих партизан. Атака завершилась успешно. Еще кое-где слышались выстрелы, но подрывники уже минировали опоры.
Через несколько минут мост взлетел на воздух. Партизаны быстро отходили к лесу. По докладам командиров групп Тамков и Лапко уже знали, что в отряде семь человек убито, шестнадцать ранено, трое из них — тяжело.
Партизаны похоронили своих товарищей уже днем, далеко от места боя.
А после был продолжительный поход по глухим местам, были короткие стычки с оккупантами. Отряд шел на соединение с основными силами бригады.
33
ТАТЬЯНА АНДРЕЕВНА
После тех страшных и жестоких событий Мочалова никак не могла прийти в себя. Порой ей казалось, что она просто сошла с ума. И тогда она как бы со стороны следила за собой: за речью, действиями, мыслями, пытаясь найти что-либо неестественное, нелогическое. Первые дни после того, как она и ее дети убежали из горящего сарая, Татьяна находилась как в бреду. Она напрягала все силы для того, чтобы не забиться в истерике, не закричать на весь лес...
Хорошо, что в лесу они встретились с Мишей Лукашевичем — племянником деда Петруся. Оказалось, что парень тоже убежал от смерти, и это немного ее приободрило.
Ночь и
Даже после того, как сама увидела, на что способны фашисты, не могла согласиться, что такое могут сделать люди. Закрыв глаза, она сидела в шалаше и слушала рассказ Миши.
Когда колхозники выбили двери и высыпали из горящего сарая, немцы начали косить их автоматными очередями.
Миша бежал впереди Мочаловых, достигнув леса, спрятался за деревом и наблюдал за немцами. Он видел, как скрылась в лесу с ребятишками Татьяна Андреевна, как гитлеровцы, засучив рукава, бродили по высокой траве по полю и добивали раненых людей. Миша рассказал и о том, как немцы бросали трупы и раненых в огонь.
Миша решил идти в дальнюю деревню к родственникам. Он звал с собой Татьяну Андреевну, но она отказалась, боялась выйти из леса. Теперь они ночевали в шалаше втроем. Спать Мочалова не могла. Ей казалось, что вот-вот в шалаш ворвутся немцы, то слышался лай собак, то треск ветвей под ногами. Не выдержав, Татьяна Андреевна на следующий день повела детей еще дальше, в глубь леса.
Почти неделю бродили по лесу, уходя все дальше и дальше от своей сгоревшей деревни. Татьяну пугала встреча с людьми, и она бы еще долго не выходила из леса, если бы не дети.
Юля и Ваня молча переносили все невзгоды, но когда однажды Юля, отчаявшись, слабым голосом призналась маме, что у нее нет больше сил и она хочет есть, Татьяна Андреевна решилась. Они отыскали первую же лесную дорогу и пошли по ней. Через часа два лес кончился, и недалеко от опушки они увидели деревню. Долго наблюдала за домами Татьяна Андреевна, прежде чем осмелилась выйти из леса. Потом она тихо сказала:
— Идемте, детки!
Осторожно, словно ступая по раскаленным углям, они приближались к деревне. У плетня крайнего дома заметили одинокую старушку. Та тоже увидела их и, оторвавшись от работы, приставив руку козырьком, смотрела на незнакомых людей. Когда Мочаловы подошли, любопытство старушки сменилось жалостью и состраданием.
И действительно, вид женщины и детей был ужасен: обгорелая, вся в лохмотьях одежда, еще не смытая с лица копоть, изможденные, худые лица. Мочалова поздоровалась и тихо спросила:
— Бабушка, немцы в деревне есть?
— Нету, нету, а вы откуда будете?
— Издалека, бабушка, — и Татьяна Андреевна назвала свою деревню, пояснила: — Немцы согнали всех жителей в сарай и подожгли. Нам чудом удалось спастись. Сама не знаю, сколько уж дней и ночей бродим по лесу. Да вот дети без еды обессилели, поэтому страх я свой переборола и сюда пришла. Не прогоняйте нас, бабушка. Если есть что-нибудь — покормите... хотя бы детей!
Глаза старушки наполнились слезами. Она быстро засеменила к ним:
— Идемте, идемте, родимые, в дом! Я вас накормлю и отмою.
У Татьяны Андреевны закружилась голова и все вокруг поплыло перед глазами.
Старушка и дети взяли ее под руки и завели в дом...
Оказалось, что старушка жила одна. Ее трое сыновей находились в Красной Армии, а муж прошедшей зимой простудился и умер.
Почти три недели пробыли у гостеприимной и сердечной старушки Татьяна Андреевна и ее дети. Но однажды утром в деревню нагрянули фашисты и полицаи. Татьяна Андреевна схватила детей и бросилась к лесу. Снова начались дни скитаний.