ВАМП. Практикум по целительству

Ежова Лана

Серое утро понедельника рисует морозные узоры на окнах. Иней сединой лежит на ветвях печально-черных деревьев. Зима в Вышеграде не всегда сурова, и пока можно благодарить Создателя за хорошую погоду.

Улыбаясь солнечным лучикам, настойчиво пробивающимся сквозь грузные тучи, иду по двору ВАМП. До начала первого занятия больше часа, в библиотеке сейчас студентов нет, можно особо не спешить. Словарь по орохорскому, взятый на прошлой неделе, неудобен: транскрипция дается только к сложным в произношении словам. Для студентов второго

курса, с которого начинают учить язык степняков, это, может, и приемлемо, ведь всегда можно обратиться к искуснику за помощью, но не для меня, самоучки. А изъясняться с четырехрукими придется уже на празднике Расцвета великой Ма: вожди не уважают чужаков, которые высказывают свои просьбы через переводчика. Надеюсь, библиотекарь подберет мне что-то более легкое.

– Близард! – окликают позади. – Близард, подожди!

Голос смутно знаком, и я останавливаюсь.

Три широкоплечих студента, явно с боевого, быстро оказываются рядом.

Я могу похвастаться хорошей памятью на схемы и заклинания, но никак не на лица. Начинаю лихорадочно вспоминать, где я могла пересечься с окликнувшим меня брюнетом и русоволосыми близнецами. В библиотеке? На полигоне перекинулись парой слов? Может, помогла выполнить задание по их спецкурсу «Самопомощь до прихода целителя»?

– Вот, парни, это та самая Близард, – презрительно кривя губы, произносит черноволосый. – Хорошенько запомните и не имейте с ней дел, если хотите жить.

Меня бросает в жар:

– Прости, что ты сказал?..

– «Простите, что вы сказали, эрд», – поправляет один из близнецов. – Перед тобой, деревенская подстилка, Аестас Эйлерт Монтэм, граф Фрайд.

– Что-что?..

Непонимание, жгучая обида смешиваются с удивлением, вызванным тем, что напротив меня стоит внук герцога Монтэма, правителя этих земель. Сокурсницы шепчутся, что юноша перевелся из столичного университета, чтобы быть ближе к захворавшему деду.

– «Что-что»! – дурашливо передразнивает меня второй брат. – Девка вдобавок еще и глухая! Не рассчитывай, что в конце семестра кто-то из боевиков согласится стать твоим напарником. Все курсы будут знать, что поступила сюда ты через постель Вогара.

От стыда горят не только щеки, вся я.

– Я не любовница декана, клянусь святыми покровителями!

Считая, что некрасивые слухи уже стихли, как же я ошибалась! Если молодых людей не переубедить, ославят на весь свой факультет, если не на целую академию… Создатель, дай сил! Показывать медальон святой Виржии – значит породить новый виток сплетен, поэтому он мой последний аргумент.

– Вступительный экзамен и сессию я сдавала перед комиссией, искусник Вогар лишь добился для меня права начать учиться в середине года…

– Врешь! – прищуривается брюнет.

– Мои слова легко проверить, – шепчу чуть слышно.

Я выдерживаю прямой презрительный взгляд и вижу, как сомнение зарождается в чернильно-черных, словно безлунная ночь, глазах, а за ним – и сожаление. Наследник герцога Монтэма открывает рот, но произнести что-либо не успевает.

Один из близнецов хватает меня за руку:

– Взгляни на куколку, разве волокита Вогар

мог пройти мимо такого цветка и не опылить?

Мне больно, и не только из-за вывернутого запястья. Почему люди везде ищут грязь?!

– Отпусти девушку, Раулл, – раздается позади нас.

В спокойном голосе неожиданного защитника мне чудится тихое рычание зверя.

Светловолосый смуглый парень широтой плеч не уступает боевикам. Его синие глаза сверкают злостью.

– Гарден, проходи мимо. – Молодой граф раздосадован: ни он, ни близнецы не заметили его появления – парень подкрался незаметно, как сумеречный хищник.

– Пройду, как только принесете извинения эрдессе.

– Простолюдинке? Да ни за что! – фыркает Раулл, но отпускает мою руку.

– Учась на целителя, она получает право называться эрдессой, – напоминает о законе мой защитник.

– Пусть сначала доучится, – презрительно морщится второй близнец.

Он прав. Ненаследуемый титул полагается целителям, боевикам и некромантам неблагородного происхождения после выпуска из академии, но не раньше.

– И мы возвращаемся к причине ваших нападок. – Студеный голос блондина приглушает запал аристократов, и даже граф отводит глаза. – Обвинения серьезны, мы можем подняться к ректору и потребовать разрешения обратиться к Неспящему Оку. Пусть артефакт покажет день, когда девушка сдавала экзамены. И если ей не оказали протекцию, вы извинитесь. Попросите прощения прилюдно, при всем факультете целителей.

Граф Фрайд примирительно произносит:

– Спокойнее, Гарден. Что девчонка – протеже Вогара, нам сообщила ее сокурсница. Аристократка ведь не унизится до того, чтобы оговорить простолюдинку?

Мой защитник снисходительно ухмыляется:

– Ай-ай, какая детская наивность, граф!

На скулах Фрайда вспыхивают багровые пятна.

– Зачем Элизаре Нейсс клеветать на нее? – Он бросает на меня пренебрежительный взгляд.

– Может, потому, что до моего прихода Элизара считалась лучшей адепткой потока? – говорю сама себе.

Печально, что в угоду ущемленной гордости родовитая магичка готова потоптаться по чужой репутации. А ведь я не стремлюсь к первенству, даже желания такого нет! Я стараюсь держаться в тени, но не все преподаватели понимают мою позицию.

– Ты слышал, Монтэм? Пойдем к ректору, а затем к Оку? Или попросишь прощения у девушки сейчас?

Угрюмые близнецы недовольно, с напряженным ожиданием глядят на графа Фрайда. Тот колеблется недолго:

– Прости, Близард, что, не разобравшись, наговорил тебе гадостей.

Не дожидаясь моего ответа, он поспешно идет в сторону общежитий. Братья Рауллы в один голос буркают «извини» и торопятся догнать товарища.

– Спасибо, что заступился, – с чувством благодарю защитника.

Он улыбается, и на его левой щеке появляется симпатичная ямочка.

– Да не за что, я просто ненавижу несправедливость. Шел с конюшни, услышал, как они тебя оскорбляют… – Парень морщится. – Среди аристократов так много надутых каплунов.

Сравнение подтянутых боевиков с откормленными петухами вызывает, к моему стыду, улыбку.