Вампир, мон амур!
Шрифт:
– Не могу, поток машин слишком плотный.
– Не ври, вон, справа никого, – и Лана вцепилась в руль, резко крутанув его направо.
– Ты что творишь, идиотка?! – заорал Яромир, отталкивая сестру. – Хочешь, чтобы мы разбились?
– Ничего, в твоем джипе явно предусмотрены подушки безопасности, все лучше, чем на дорогу выпрыгивать на полном ходу.
– Ослица упрямая!
– Да, есть маленько, – насмешливо усмехнулась Лана. – Ты, похоже, забыл об этом, верно, братец? Как и о том, что меня лучше не злить.
– Меня тоже, – процедил Яромир, все же начав перестраиваться в сторону тротуара.
– Наверное, мне уже стоит начинать бояться. – Девушка дотянулась наконец до своей сумки и водрузила ее на колени. – Но это
– Что, на такси Милана Мирославовна не ездит? – презрительно скривил губы брат. – А еще меня в звездности упрекаешь, дорогуша. Если кто тут и капризный эгоист, так это ты. Вернее, эгоистка. Да, виноват, накричал, нахамил, но только потому, что мне было очень плохо, настолько плохо, что я едва сознание не потерял за рулем. А ты, вместо того чтобы забеспокоиться, посочувствовать, интересовалась только собой и своими обидами. Ну и вали тогда отсюда, скатертью дорожка!
Яромир остановился у кромки тротуара, включил аварийку и, обиженно прикусив губу, отвернулся к окну.
Лана, уже начавшая было набирать номер телефона отца, остановилась и внимательно посмотрела на брата. Потом положила мобильник обратно в сумку, тяжело вздохнула и потянула рукав братовой рубашки:
– Наверное, ты прав, я действительно эгоистичная свинюшка. Тебе на самом деле было так плохо?
– Да, – уронил камешек обиды Яромир.
– Тогда надо к врачу, а не в Карелию! Судя по описанным тобой симптомам, у тебя вполне могло подняться давление, что немудрено при таком ритме жизни. Давай я позвоню нашему семейному доктору, он…
– Не надо. – Брат прекратил таращиться в боковое окно, выпрямился и положил руки на руль. – Ты иди, куда собиралась, в офис или еще куда, а я поеду.
– Ярик, так нельзя, со здоровьем не шутят, – Лана попыталась развернуть мужчину к себе. – И сними, наконец, эти дурацкие очки!
Она сорвала непроницаемо-черные стекла и испуганно ахнула.
Нет, брат не ослеп, глаза были на месте, все такие же большие, красивые, цвета горького шоколада, вот только…
В них не было жизни. Мертвые, пустые глаза манекена. Марионетки. Зомби, если хотите.
– Напрасно ты это сделала, – криво усмехнулся манекен, – совершенно напрасно.
– Ярик, ч-что с тобой? – голос предательски дрогнул, сделав ужас хозяйки видимым.
– Со мной все в порядке. Лучше не бывало.
И в следующую секунду что-то больно надавило в области шеи. И стало темно.
Стоявший у тротуара джип прекратил мигать аварийными огоньками, сменив их на подмигивание левым поворотником, и с визгом покрышек стартовал с места, с ходу набрав максимально возможную в условиях города скорость.
Так что следовавшему за ним ярко-алому «Пежо» пришлось нелегко.
ГЛАВА 36
Лена и сама толком не могла объяснить, почему она, самым дилетантским образом наплевав на сегодняшние планы, рванула следом за здоровенным джипом, увозившим подругу. Хотя нет, наплевала она как раз очень профессионально, а вот повела себя как дилетант от бизнеса. Ведь только что договорилась по телефону о встрече с владельцем автопарка туристических автобусов и вместо этого пытается удержать в поле видимости скалящуюся с прикрепленной на багажник джипа запаски волчью морду.
Но девушка, если честно, и не пыталась выстраивать логическое объяснение своему поведению, сейчас ее гнал вперед… Инстинкт? Внутренний голос? Интуиция? Неосознанное ощущение опасности? Тревога?
Идентифицировать то, что буквально накрыло Осеневу, стоило ей услышать холодный, какой-то неживой голос Яромира, было довольно сложно. Что-то похожее с ней впервые произошло около двух лет назад, когда она смотрела на беснующуюся в бессильной ярости Квятковскую. Дину только что поймали, нет – прихлопнули, с поличным, в последний момент разоблачив попытку тихони отравить всех собравшихся в доме Красичей [11] ,
11
См. роман А. Ольховской «Лгунья-колдунья».
Лана, да и сам Кирилл рассказывали подруге о приобретенных Кириллом после возвращения из небытия новых способностях. О том, что Кирилл теперь может «слышать» эмоции и чувства других людей, причем не только сиюминутные, но и ментальные следы, оставляемые этими людьми в пространстве. Лена, разумеется, верила друзьям, тем более что сама лично убедилась в возможностях Кирилла, когда едва не погибла по воле этой вот пигалицы.
Но верить – одно, а понять, как это все происходит, что при этом ощущает Кирилл, было довольно сложно. И вот теперь, после странного полуобморока, Лена вдруг практически увидела черные щупальца энергии зла, вырывающиеся из сгустка мрака, в центре которого находилась Дина Квятковская. Осенева вздрогнула и невольно оглянулась по сторонам – неужели никто больше не замечает этого? Вот же, смотрите, щупальца хлещут во все стороны, пытаясь дотянуться до окружающих, но ничего не получается. Даже Матвею Кравцову, сдерживавшему неожиданно сильную девицу, инфернальным отросткам не удавалось причинить ощутимого вреда. Да, мужчина иногда морщился, словно от приступа боли, но и только.
А может, он морщился от гадливости, во всяком случае, именно это отражалось тогда на лице Матвея.
В общем, никто ничего не замечал.
Потом Квятковскую увезли, потом признали невменяемой и отправили в закрытую клинику для особо опасных психов, и все участники того кошмара постарались побыстрее забыть о случившемся. Не говорить, не вспоминать, не обсуждать. Никогда.
Что осуществить было совсем не сложно, поскольку уж очень болезненная, очень неприятная была тема.
И Осенева с тех пор больше никогда не видела вокруг людей ничего подобного тому мраку. Проще всего было отнести то ощущение к разряду обычных галлюцинаций, вызванных шоком, что Лена и сделала. Отнесла, в смысле. И успешно забыла, куда отнесла и где спрятала.
И вдруг, совершенно неожиданно, в самой, казалось бы, безобидной ситуации, она снова увидела эти омерзительные щупальца зла. И где?!
Вокруг Ланкиного брата, Яромира. Того самого Яромира, с кем Лене так давно хотелось познакомиться, к которому так неудержимо влекло.
Осенева старательно высмеивала сама перед собой собственные чувства к Яромиру Красичу, взывала к разуму, к логике, к жизненному опыту умной и красивой девушки, прекрасно разбирающейся во всех категориях мужских особей. Высокая, стройная, гибкая, с удивительно красивыми, прозрачно-зелеными глазами, завораживающе гармонировавшими с бархатно-черным оттенком ресниц, бровей и волос, Елена Осенева всегда была окружена толпой воздыхателей. И возжелателей. А иногда – хамолапателей. Но последние быстро ретировались после звонких оплеух по физиономии, а в особо запущенных случаях – после чвякающих ударов коленом по тестикулам.