Вампир поневоле
Шрифт:
Но Леле сейчас было не до вежливости: она радостно плюхнулась на переднее сиденье, захлопнула дверь и лишь потом выдохнула:
– Спасибо!..
Машина сорвалась с места. Первая скорость.
– Не за что. Вторая скорость.
Леля обиженно поджала губы.
– Ну как это не за что! Если бы не вы, я бы просто не знала, что мне делать!
Третья скорость.
Лишь теперь девушка заметила, что по тыльной стороне правой ладони водителя расплылось огромное алое пятно недавнего ожога, переползающее на запястье и скрывающееся где-то под рукавом темного пиджака.
Губы
– Пошла бы туда, откуда пришла …
Четвертая скорость.
Свет фар выхватил из темноты кусочек асфальта. По ночной трассе не стоит ездить больше тридцати — сорока километров в час, но водителю черной иномарки было, похоже, наплевать на глупые предосторожности.
Леля на мгновение закусила губу, а потом, решив, что терять ей нечего, выдохнула:
– Мне некуда идти! Я ушла из дома!
За несколько метров до огромного щита с названием города машина затормозила.
– Приехали. Вылезай.
– Э … Спасибо … — осторожно протянула девушка. Она сама не могла сказать, чего она сейчас ждала, но … она осторожно прикоснулась к ожогу:
– Откуда это?
На мгновение пальцы нежданного спасителя дрогнули.
– С братом поссорился! — с какой-то мрачной иронией хмыкнул он.
– Какой ужас …
В звенящей и давящей тишине, наступившей в следующее мгновение, стук ее сердца показался Леле ударами колокола.
Он сердито вырвал у нее руку:
— Что сидишь? Иди!
Она опустила глаза:
— А если мне некуда?
— Неужели хочешь остаться со мной? — ухмыльнулся он, поворачиваясь наконец к девушке: — А не боишься?! — Тонкая белесая полоса шрама на левой щеке ярко контрастировала с алыми пятнами ожогов, виднеющимися из-под воротника рубашки …
Часть пятая
Вы просто НЕОТРАЗИМЫ!
Старый бородатый анекдот гласит: жизнь прекрасна, чудесна и великолепна. Но все меняется, когда приходят они! Люди из военкомата.
Не знаю, не знаю, лично мне всех военкомшиков с успехом заменяет Ромочка. Вообще, если говорить честно, такого «счастья», как чересчур деятельный и инициативный младший брат, не пожелаешь и врагу.
В самом деле, представьте себе: последний год обучения успешно закончен, аттестационные экзамены сданы, дипломное сочинение на тему «Сравнительная характеристика невербальных средств общения в английской, немецкой и французской культуре» защищено на «отлично». Если честно, я хотел написать диплом о древних способах обращения к духам предков, но руководитель заявил, что такое количество мата по тексту, даже в исследовательских целях, он не допустит. Мой робкий вяк, что по ненормативной лексике у нас сейчас выходит куча книг и монографий, воспринят не был. Ну к общей картинке, для более четкого описания следует добавить, что успешная защита диплома обмывалась часов так до двух ночи (знаю, что зарекался, ну так тут же такой повод). В общем, все сдано и написано, обмыто, через три дня выпускной, а потому утром, около тринадцати ноль-нуль по московскому времени, я валялся в кровати, изучал
Увы, но злобный и жестокий мир, в пределах которого я имел несчастие обитать, был в корне не согласен с данной постановкой вопроса, а потому Ромочка развил кипучую деятельность часов в девять утра: из соседней комнаты неслись завывания «Арии», из зала раненой чайкой орал телевизор, включенный на канале «МузТВ», а с кухни раздавались странные звякающие звуки — похоже, любимый братишка решил помыть посуду … Прощай, мамин чешский фарфор.
По хорошему счету, стоило встать и на пальцах объяснить Ромке, что я устал, что мне надо поспать, но … честное слово, не было никакого желания шевелиться. В общем, братишка пользовался моей добротой по полной. А если к этому еще добавить, что родители ушли на работу к восьми часам и, насколько я помнил, рассола в доме не было …
Господи, ты там, наверху, приготовься, хорошо? Потому как в ближайшее время что-то произойдет. Или Ромочка доконает меня всеми этими звуками, или я все-таки встану и придушу его к чертовой матери.
А потом сам умру от сложной проделанной работы.
В комнату заглянул Ромка. Он минуты три пытался перекричать «Арию» (фигушки! там певцы на стадионах натренированные!), потом плюнул на это грязное дело и, махнув рукой, скрылся.
Наступила благословенная тишина.
Господи, если ты есть, спасибо тебе!
Еще через мгновение Роман появился снова:
– Андрей, тебя к телефону.
Господи, теперь я точно знаю, что тебя нет!
– Я сплю, — относительно суровым голосом сообщил я и, накрывшись с головой махровой простыней, отвернулся к стене.
– Андрей, — не отставал Ромка, — это девушка …
– Да хоть папа римский! — мрачно буркнул я. Интересно, кто придумал такие короткие простыни? Голову накроешь — нога вылазит.
Ромочка задумчиво пощекотал мне пятку. Я попытался его пнуть. Не попал. Обидно.
– Она плачет … — В голосе брата зазвучали странные нотки.
Можно подумать, это я, такой злобный и нехороший, умудрился расстроить неизвестную мне девушку, а теперь коварно прячусь под одеялом. Вместо того чтобы рвануться заглаживать собственную вину …
Тихо застонав (пусть Ромочка осознает всю глубину своего отвратительного поведения!), я перевернулся на другой бок, медленно сел:
– Ну? Где там твоя девушка?
– Она не моя! — праведно обиделся брат (увы, но он не собирался ничего осознавать). — А вообще иди ты … к телефону!
Я вздохнул и, замотавшись в простыню по примеру древнеримских патрициев и одарив Ромку злым взглядом, направился в прихожую. Паркет приятно холодил пятки.
– Да? — мрачно поинтересовался я у телефона.
– Андре-э-эй?! — провыла трубка Аниным голосом. — Я в зеркале не отражаю-у-усь!
И вот тут я искренне пожалел, что поменял тему дипломной работы …
Беспомощно оглянувшись, я прикрыл ладонью трубку (не дай бог Ромочка что-нибудь услышит) и осторожно поинтересовался: