Вампир в Академии магии, или поцелуй меня, любимый! 2
Шрифт:
Я не Родерик.
Несмотря на то, что я была им, сейчас я все равно в большей степени ощущала себя Селеной Громир — девушкой, вынужденный в этом мире постоянно выживать. И однажды Лавиан тоже это очень отчетливо поймет.
На самом деле он любил не меня. И даже заботился не обо мне. Это было очевидно. Он любил во мне отражение своего потерянного сына. И если вдруг когда-нибудь у него откроются глаза, и он поймет, что прежнего Родерика уже не вернуть… что будет тогда? Меня возненавидят? Будут разочарованы? Выбросят из сытой жизни
Я и сама хочу туда, чтобы перестать быть зависимой от чужой энергии, но неуверенность в своем будущем продолжала пугать.
Я тяжело выдохнула, пряча глаза.
Доверять до конца даже ему я не могла.
— Ты очень бледная, — молодое лицо герцога стало беспокойным. — Наверное, у тебя уже началось ослабление. Скажи, когда тебе нужна подпитка?
Я невольно начала покрываться краской стыда. Вспоминать о том, как я пила кровь отца, было до сих пор весьма неловко. Лавиан верно расценил мою реакцию и усмехнулся.
— Не смущайся, Селена, — он ласково потрепал меня по коротким волосам. — Это ненадолго. Но пока мы не в Луарии, тебе придется питаться именно так…
Я кивнула, опустив глаза, и собралась уже уходить, как вдруг отец остановил меня.
— Постой!
Я увидела, что он вспомнил о чем-то не очень приятном и, внимательно посмотрев в мои глаза, спросил:
— Девочка, ко мне тут слухи донеслись некоторые…
Я начала бледнеть, сразу же догадавшись, какие именно.
Неужели он запретит общаться с Джонасом? Главное, чтобы он не узнал в нем Баиля, иначе…
Но Лавиан меня удивил.
— Я так понимаю… слухи не беспочвенны, правда? У тебя с Джонасом отношения?
Как же неловко! Но не ответить я не могу.
— Нет… отец, — мой голос звучал приглушенно и виновато. Я собиралась сообщить, что я от Джонаса «питаюсь», но на меня вдруг нашел ужасный страх, и я откровенно солгала: — Эти слухи беспочвенны. Просто один зарвавшийся парень лжет. Мы с Джонасом просто соседи по комнате…
Лавиан кивнул, а потом обеспокоенно добавил:
— Кстати, я думал об этом… Не пристало тебе жить в одной комнате с парнем. Он, как минимум, может догадаться о том, что ты девушка. Я хочу найти тебе отдельное жилье…
У меня внутри что-то оборвалось. Я представила, что нас с Джонасом расселят, и это привело меня в ужас.
— Нет! — мой голос предательски дрогнул. — Пожалуйста, отец, не нужно…
Я так разволновалась, что своим голосом выдала все свое состояние. Лавиан мгновенно это заметил, некоторое время задумчиво разглядывал меня, а потом понимающе усмехнулся.
— По-прежнему влюбленность?
Я не нашлась, что ответить, поэтому кивнула.
— А он знает об этом?
Я отрицательно мотнула головой.
— Я ведь для него парень… — голос прозвучал хрипло.
— Ладно, — отец погладил меня по макушке и отпустил. — Первая влюбленность — это серьезно. Если захочешь
Я поблагодарила герцога и поспешила уйти прочь.
Сердце колотилось быстро-быстро.
Отец не понял, что Джонас это Баиль. Это замечательно. И не должен понять! Иначе быть беде…
Глава 20. Тревога…
Селена
Джонас все-таки рассказал Хранителям о странном кроваво-красном ручье и о пещерном озере, но, на удивление, ни того, ни другого не было обнаружено, хотя использовали самые продвинутые амулеты углублённого поиска.
Отец тоже поспрашивал меня обо всем этом и долго хмурился, но посвящать меня в свои размышления не стал.
Возможно, будь я обычным адептом Академии, я бы прониклась таинственностью произошедшего и присоединилась бы к поискам, но сейчас меня занимало другое.
Я скоро исчезну отсюда. Меня не станет. И Джонаса больше не будет рядом со мной.
Меня одолевали противоречивые чувства. Так хотелось стать к нему ближе, просто подружиться, хотя бы как парень с парнем, но… он начал немного сторониться. Разговаривал со мной снова немного официально, хоть и вполне дружественно. Я вообще не могла его понять.
Наверное, лекарша что-то напутала. Ну не мог великий и образцово-показательный племянник короля целовать другому адепту руки!
Но… если все же представить, что он это сделал…
Это что-то изменило бы? Может, я бы поспешила раскрыть свой пол и тоже призналась ему в чувствах?
Нет, не смогла бы…
Мне стало так печально.
Если я уезжаю отсюда через несколько недель, то нам нельзя сближаться, иначе расставание станет еще более болезненным.
Как же это тяжело!
А тут еще время «кормежки» подходит: меня уже откровенно шатает по вечерам и иногда кружится голова.
К отцу не иду, хотя могла бы. Просто не хочу….
Хотя… чего уж там скрывать, я хочу поцелуя. Хочу снова почувствовать его губы на своих, зарыться пальцами в его волосы. Я так хочу его ласк! Он ведь не просто прикасается к моим губам. Он становится неистовым и немного безумным, и я этого… просто жажду.
От предвкушения у меня даже дрожь по телу прокатилась, да так, что я не удержалась и… подскочила на ноги, собираясь идти на поиски Джонаса, который до сих пор почему-то не вернулся с занятий.
Пришла шальная мысль — напроситься на этот поцелуй. Мол, уже время, мне уже плохо…
Накатила неловкость, так что я сама перед собой начала краснеть, но эта безумная мысль меня не оставляла.
Петляя коридорами и почти добравшись к аудитории, где, как я знала, проходили последние занятия Джонаса, я неожиданно столкнулась с Миком, который шел в компании третьекурсников. Они смеялись, шутили, и парень смотрелся посреди них вполне органично. Видимо, его приняли в свои ряды, несмотря на его первый курс.