Вампир в Атлантиде

Дэй Алисия

Естественно, это мгновение и выбрал атлантийский воин, вбежавший в пещеру. Он обвел взглядом комнату и рванулся к Дэниелу, вытянув смертельно опасный меч.

— Если ты причинишь ей вред, я покончу с тобой, вампир, — закричал воин.

Быстрее мысли Дэниел подскочил и закрыл Серай от безумца. Вампир вытянул свои кинжалы, но Серай уже наблюдала, на что способны кинжалы против меча, когда на Атлантиду напали, и не желала повторения прошлого. Особенно сейчас, когда преимуществом располагал противник Дэниела.

Прежде, чем Серай успела

закричать, все было кончено. Дэниел извернулся в воздухе, поднырнул под руку, держащую меч и разоружил атлантийца. Затем локтем врезал тому по лицу. Серай, глядя на человека без сознания у своих ног, поняла, что права. В таких вещах она не ошибалась. То был настоящий атлантийский воин, так сильно ударившийся о землю, что поднятая пыль осела и на нем, и на всех окружающих. Принцесса разглядывала его тело в поисках отметки элиты воинов Посейдона, но мужчина был полностью одет, даже рук не видно, а на ладони метку ставили крайне редко.

Серай застыла. Крик, ранее застрявший в горле, вырвался наружу. Она вновь закричала, указывая на воина, и остановилась, лишь когда поняла, что Квинн смотрит на нее, как на безумную. Наконец, Серай смогла заговорить.

— Зачем, Дэниел? Зачем ты это сделал?

Тот свел темные брови и перевел взгляд с нее на поверженного воина.

— Зачем? Ты знала его? Он в порядке. Очнется через несколько минут.

Она отстранилась, борясь с волнами головокружения, угрожавшего поглотить ее.

— Нет, — закричала Серай, тряся головой и указывая на причину своего ужаса. — Нет, нет, нет, нет. Зачем ты отрезал ему руку?

Это было невероятно, жестоко, отвратительно, но Дэниел рассмеялся.

— Серай, ты не понимаешь.

Атлантийка не хотела понимать мир, в котором мужчина, которого она, казалось, любила, смеялся, калеча своих врагов. Вместо этого, она бросилась бежать, оттолкнув в сторону пораженную Квинн. Серай поспешила прочь ото всех к яркому солнечному свету, куда не могли последовать ни тени, ни вампиры.

Глава 8

Атлантида, дворцовые сады

Конлан посмотрел на свою семью и задумался, как же сказать им то, что неминуемо приведет к драке прямо здесь, среди цветущих кустов и деревьев. Этот сад даже с натяжкой нельзя было причислить к обычным полям битвы. Верховный принц и его жена по-разному относились к девушкам, погруженным в анабиоз. Хотя разногласия и не были такими уж категоричными, просто Конлан хотел найти способ освободить дев, а Райли считала, что выпустить пленниц на свободу следовало еще вчера.

Его брат, носящий титул Королевского мстителя, а на деле — настоящая заноза в заднице у Верховного принца, разрешил проблему. Вэн, лениво развалившись на мраморной скамейке рядом с фонтаном, начал:

— Что ж, это полная, гм, — бросив взгляд на свою возлюбленную Эрин, могущественную ведьму, не терпящую ругательств, он поправился, — фигня королевского масштаба.

Лорд

Джастис, второй брат Конлана, расхохотался. Формально Джастис приходился принцам сводным братом, но никто не придавал этому особого значения. Он сидел на земле, прижимаясь к своей супруге, женщине-археологу и чтице предметов, Кили.

— Можно и так сказать. Кто-нибудь знает, что случилось? Как Серай удалось сбежать, куда она пошла и что, черт побери, происходит?

Жена Конлана Райли, принцесса Атлантиды, прежде занимавшая должность социального работника, покачала головой. То, как ее красновато-золотистые волосы развевались на ветру, напомнило принцу, чем он занимался с супругой, когда их сыночек заснул, что случалось все реже и реже. И как раз в это время в храме произошел печальный инцидент.

Конечно, сейчас не время думать о сексе. Даже о таком сногсшибательно-замечательном сексе. В глазах Райли пылал такой гнев, что, похоже, Конлану еще долго предстоит лишь мечтать о близости с женой.

— Я говорила, что нам нужно освободить их из этой невероятно жестокой тюрьмы. Я пыталась заставить старейшин пошевелить их почтенные задницы и сделать что-то с тех пор, как впервые стала жить в этой архаичной, шовинистической пародии на общество.

— Тебе же здесь нравится, — тихо возразил ее муж, уверенный в своей правоте.

Райли осмотрелась, задержавшись взглядом на цветах и фонтанах, затем на изящных силуэтах хрустально-мраморных башен и шпилей королевского дворца.

— Да, мне нравится. Единственное, что мне не по вкусу: что женщин держат в заточении, как призовых коров на сельской ярмарке, желая воплотить в жизнь устаревшую программу по размножению. Ты это знаешь, я тоже, а…

— Замороженные девственницы, — помрачнев, встряла Кили.

Джастис обхватил рукой ее ноги и посмотрел на любимую снизу вверх. Он никогда не позволял рыжеволосой красавице отдаляться от него, так как ее любовь — единственное, что позволяло воину контролировать свою двойственную сущность. Кили рассеянно стряхнула прядь длинных голубых волос Джастиса со своей штанины, а затем окинула хмурым взглядом Конлана.

— Я зову их девственным мороженым на палочке. Их погрузили в анабиоз, а освободят лишь за тем, чтобы поиметь и обрюхатить.

— Мда, археологи слова не выбирают, — протянул Вэн.

Эрин слегка стукнула мужа по затылку.

— Она права.

— Я знаю, что права. Я лишь сказал, что Кили выразилась довольно резко. Ай!

Конлан чувствовал, что быстро теряет и без того призрачный контроль над разговором. Надо было собрать их в оружейной. Там уж принц ощущал власть — или иллюзию контроля — над упрямыми членами своей семьи.

— Мы пытались, вы же знаете, — обратился он ко всем, но глядя лишь на Райли. — В последний раз жрецы и маги сумели освободить одну из дев из анабиоза — мою мать. Прошло уже несколько сотен лет. С тех пор мы не смогли больше воспользоваться «Императором».