Вампир, я не твоя
Шрифт:
Шар вспыхнул! И… лопнул! Ведьма дёрнулась, будто хотела поймать что-то в воздухе на лету.
Но не успела! Горестно охнула, и...
Я сжалась, ибо догадывалась, насколько страшным может быть гнев хозяина, а судя по реакции Чезары, рассчитывать можно было только на гнев.
Однако Лиар не гневался.
Как только страх расправы перестал застить глаза, и ведьма, и я догадались, что на самом деле всё получилось. Просто хозяин опередил нерасторопную Чезару. Поймал то, что она так старательно пыталась
Вдоволь насладившись нашим испугом, Лиар торжественно поднял на просвет маленький сосуд — тонкую трубку из стекла, запаянную с одной стороны, а с другой закрытую плотной маленькой пробкой.
— Это будет легко, — мечтательно улыбнулся он, любуясь перетекающими внутри прозрачными каплями. — С этой редкостью нет ничего проще. Без цвета, без запаха… без единой тёмной частички, понимаешь, Птица? Ни один защитный амулет его не обнаружит. Ведь это яд, созданный светлой душой.
— Нужно добавить в еду? — уточнила я.
— Угу, — кивнул хозяин, дотрагиваясь моей руки, передавая драгоценный сосуд.
— Только помни, смертная, у тебя нет права на ошибку, — проворчала Чезара, голос которой стал ещё более сиплым, а спина ещё сильнее согнулась, став похожей на горб. — Нигде в мире больше нет подобного яда. Я только что сделала невозможное, — подбоченясь, она ожидала похвалы от хозяина.
Однако получила лишь ехидное молчание. Тогда она пояснила, якобы для меня:
— Я украла из магического хранилища Сиддского шахнада последние слезы Люмиастарра, что проклял свой род и род человеческий в момент, когда ещё был восьмым…
Слово «святым» Чезара проглотила, ибо давно не могла произнести. Да и не надо было говорить — я прекрасно помнила сказания о падшем святом.
— Их больше нельзя найти, нельзя воспроизвести, — назидательно скрипела ведьма. — А сила в них такая, что свалит великана.
— Что, Птица, захватывает дух, когда легенды оживают на глазах? — усмехнулся хозяин. — То ли ещё будет, — мечтательно прошептал он.
Я же вцепилась в сосуд с единственным в мире смертельным и неопределяемым ядом, до ужаса боясь уронить его. Или не суметь применить.
Глава 10 Враг на пороге
Полина
Проснулась я, вопреки ожиданиям, не по будильнику, а потому что в дверь квартиры стучали.
Открыв глаза, пожелала развидеть место пробуждения. Зажмурилась и… сделала новую попытку проснуться.
Однако и в этот раз над головой висел тёмно-бирюзовый балдахин. Тот самый, из замка, расшитый золотистыми нитями.
Не приснилось. Значит, всё-таки похитили.
Эта мысль придавила, а вся фантасмагория, что всплывала в памяти в качестве событий прошлой ночи, теперь однозначно трактовалось, как глюки.
Причём искажалось вчерашнее в памяти как-то выборочно: всё, связанное с людьми и событиями,
Только как мне подсыпали галлюциноген? Когда? Я ведь ничего не ела и не пила. Или просто забыла?
Возможно, если бы покопалась в памяти подольше, нашла бы неточности, но дятел, который упорно стучал в дверь комнаты, мешал сосредоточиться.
— Миледи, откройте пожалуйста! — у «дятла» оказался приятный женский голос.
— Кто вы? — спросила сквозь одолевающую сонливость.
К счастью, чувство самосохранения проснулось раньше. Вместе с нежеланием открывать кому попало.
— Миледи, я Уиззи, ваша служанка. Принесла вам умыться.
Что значит — принесла умыться?.. А-а, в комнате нет санузла. Хотя умыться и правда, не помешало бы.
— Вы одна? — уточнила на всякий случай.
— Да, если не считать полотенец и таза, — весело хихикнули за дверью.
— Сейчас открою, — нехотя поднялась с кровати.
Но не успела озвучить своё разрешение войти, дверь распахнулась, впуская светленькую девушку в чепчике, едва удерживающую в руках огромный таз.
— Простите великодушно, миледи — подняла она бровки домиком, и с облегчением выдохнула, когда водрузила на стол свою ношу. — Тяжёлый, зараза, — вытерла девушка пот с лица.
— Это вы меня простите. Не знала, что у вас в руках… такая тяжесть.
Служанка смутилась и не торопилась отвечать.
— Как, говорите, вас зовут? — прервала неловкое молчание.
— Уиззи, миледи.
— Уиззи, Уиззи… — имя показалось знакомым, как и светлокожее личико с закруглённым носиком.
В памяти сразу возникло несколько воспоминаний: девушка, которая склонилась надо мной, уговаривая заснуть… а до этого тёмный коридор… холл… разноцветные светляки, и… кровь на белых манжетах? Ужас, короче.
Думать обо всём, что привиделось за ночь, не хотелось — бессмысленно тратить время на анализ галлюцинаций. Главное, они закончились. Теперь надо понять, что вообще происходит, узнать, где я нахожусь, и подумать, как отсюда выбраться.
Но начать всё же с умывания. Подойдя к столу, я отметила аккуратно сложенные стопочкой полотенца, старинное овальное зеркало на кованных ножках и быстроту, с которой Уиззи тащила из тёмного прикроватного угла узорчатую ширму. Я даже помощь не успела предложить, а она уже расставила ширму так, чтобы та закрыла умывальное место от двери.
— Миледи, — закончив, девушка сделала реверанс.
Или книксен? Странная она. Как и вообще всё вокруг: чепчики, миледи, реверансы… Странные у меня похитители. Похитители-ролевики.