Вампирские архивы: Книга 1. Дети ночи
Шрифт:
Как описать графа Кальденштайна? Очень высокий, с неестественно бледным лицом. Иссиня-черные волосы, изящные руки, длинные пальцы с острыми и длинными ногтями. Но самым примечательным были его глаза. Казалось, они сверкали красным огнем, словно зрачки были окружены горящими ободками. Тем не менее граф держался в высшей степени вежливо.
— Добро пожаловать в мое скромное жилище, — сказал он, отвесив мне низкий поклон. — Простите, что не могу принять вас более радушно, но мы живем бедно и редко встречаем гостей. Я польщен, что вы нашли время заглянуть
Я забормотал слова благодарности, и граф предложил мне место за длинным столом, на котором стояли графин и один бокал.
— Хотите вина? — спросил он и наполнил бокал до краев.
Вино было старым, редкой марки, но мне было неловко пить в одиночку.
— Простите, что не могу составить вам компанию, — сказал он, заметив мое смущение. — Я не пью вина.
Он улыбнулся, и я увидел, какие у него острые и длинные зубы.
— Расскажите, — сказал граф, — что вы делаете в этой части мира? Кальденштайн расположен в уединенной местности, к нам редко кто заезжает.
Я объяснил, что путешествую пешком и сбился с пути, направляясь в Пфарркирхен. Граф тихо рассмеялся, и я вновь увидел его острые, как клыки, зубы.
— Значит, вы по доброй воле приехали в Кальденштайн и решили меня навестить.
Эти постоянные упоминания о доброй воле начали меня настораживать. Граф произносил их, словно какую-то формулу. Слуга повторял эти слова о собственной воле, а теперь и хозяин.
— Но как же иначе мог я прийти? — довольно резко спросил я.
— В дни нашего печального прошлого некоторых гостей в этот замок притаскивали силой. Теперь мы принимаем только тех, кто приходит по доброй воле.
Все это время меня не покидало какое-то странное чувство: мне казалось, что из меня уходят жизненные силы, сильно закружилась голова. Граф продолжал болтать о разных пустяках, но его голос доносился откуда-то издалека. При этом он не сводил с меня горящих глаз. Они становились все больше и больше, и мне уже казалось, что я смотрю в два бездонных огненных колодца. И тут, сделав неловкое движение, я уронил бокал с вином. Хрупкое стекло со звоном разлетелось на тысячу осколков, и от этого звука я пришел в себя. Один из осколков поранил мне руку, на столе образовалась крошечная лужица крови. Я полез за носовым платком, но тут тишину зала прорезал жуткий вой — он сорвался с губ графа. Хозяин склонился над столом и принялся жадно вылизывать кровь. Никогда я не видел ничего более отвратительного. Вскочив на ноги, я решительно направился к двери.
Однако от ужаса у меня подкашивались ноги, и граф быстро меня догнал. Схватил меня своими тонкими белыми руками, подвел обратно к стулу и заставил сесть.
— Мой дорогой господин, — сказал он, — умоляю, простите мою выходку. Видите ли, это у нас семейное — не можем спокойно видеть кровь. Считайте это идиосинкразией, но из-за нее мы и в самом деле порой ведем себя как дикие звери. Мне очень жаль, что я забылся до такой степени, да еще в присутствии гостя. Уверяю вас, я изо всех сил пытаюсь преодолеть этот недуг, но пока вынужден отказываться от визитов.
Его
— Боюсь, я задерживаю вашу светлость, ведь уже поздно, — сказал я. — Во всяком случае, мне пора возвращаться в гостиницу.
— Ах, нет, мой друг, — ответил он. — Ночные часы — мое любимое время, и я буду вам бесконечно благодарен, если вы останетесь до утра. В замке так одиноко, а ваш визит внес в мою жизнь приятное разнообразие. В южной башне для вас приготовлена комната, а завтра, возможно, вас придут поприветствовать и другие гости.
Мое сердце сжалось от смертельного ужаса. Я пошатнулся и, запинаясь, забормотал:
— Позвольте мне уйти… Позвольте мне уйти. Мне непременно нужно вернуться в деревню.
— Но вы не можете вернуться. Смотрите, надвигается буря, спускаться по тропинке небезопасно.
С этими словами граф распахнул окно и показал рукой на небо. Словно повинуясь его жесту, среди облаков ослепительно вспыхнула молния, и замок содрогнулся от мощного раската грома. Затем хлынул дождь, в горах завыл ледяной ветер. Граф закрыл окно и вернулся за стол.
— Видите, мой друг, — с тихим смехом сказал он, — божества стихий тоже не хотят, чтобы вы уходили. Придется вам довольствоваться нашим скромным гостеприимством — по крайней мере, на эту ночь.
Он остановил на мне взгляд своих горящих красных глаз, и я вновь почувствовал, как меня покидают силы. Голос графа понизился до шепота, звучавшего откуда-то издалека.
— Следуйте за мной, я покажу вам вашу комнату. Сегодня вы мой гость.
Он взял со стола свечу, и я, словно загипнотизированный, пошел за ним вверх по винтовой лестнице и по пустынному коридору. Вскоре мы оказались в уютной на вид комнате, где стояла старинная кровать под балдахином.
— Спокойной ночи, — недобро усмехнувшись, сказал граф. — Завтра ночью у вас будет другая компания.
Тяжелая дверь захлопнулась, и я услышал, как лязгнул запор. Собрав последние силы, я бросился к двери и попытался ее открыть. Она была заперта — я стал пленником. Сквозь замочную скважину послышался ласковый голос графа:
— Да, завтра у вас будет другая компания. Хозяева Кальденштайна с удовольствием примут вас в доме своих предков.
Раздался насмешливый хохот, а я без чувств повалился на пол.
IV
Должно быть, я все-таки пришел в себя и дотащился до кроватки, поскольку утром, очнувшись, я увидел солнечный свет, струившийся в комнату сквозь решетку на окне. Я взглянул на часы. Было половина четвертого — значит, я проспал большую часть дня.
Все еще чувствуя себя разбитым, я добрел до окна. Внизу виднелись острые вершины скал и ни одного домика. Со стоном я вернулся к кровати и попытался прочесть молитву. Затем молча смотрел, как солнечные блики на полу становятся все бледнее, пока они не исчезли совсем. Комната погрузилась в сумрак, лишь слабо белело окно.