Вампирские архивы: Книга 2. Проклятие крови
Шрифт:
Затем что-то произошло. Ледяной ад безграничного ужаса исчез, и я вновь увидел обычный задний двор. Деревья перестали казаться ужасными чудовищами, а стена, окружающая двор, вновь стала обычной оградой, а не темной западней, из которой — я знал это наверняка — больше никогда не выползет серая тень, чтобы отправиться на свою ужасную охоту.
Я ослабил хватку, и Крейги тихо повалился на землю. Мисс Уайнтер побежала будить отца, а мы с доктором понесли бесчувственного капитана в дом.
Что наговорил великий обманщик Тэвернер семейству Уайнтеров, я так и не узнал, но спустя два месяца нам с доктором прислали кусок свадебного торта — не обычный кусочек, а огромный кусок. К нему была приложена записка от невесты, предлагавшей отправить торт в наш буфет, где, как известно, хранились закуски, которыми доктор любил угощаться во
Во время одного из таких ночных «перекусонов» я попросил доктора подробнее рассказать мне о капитане Крейги и преследовавшей его твари. Я долго не решался начать тот разговор: воспоминания об ужасной резне овец не давали мне покоя.
— Вы же слышали о вампирах, — ответил доктор Тэвернер. — Так вот, это типичный случай. В течение последней сотни лет они почти не встречались в Европе — я имею в виду Западную Европу, — однако все изменила война. Первое время, когда какой-нибудь несчастный солдат начинал бросаться на раненых, его просто уводили подальше и расстреливали. Не слишком разумный способ избавиться от вампира, если не сжечь ею труп, как полагается в делах, связанных со старой доброй черной магией. Затем наше просвещенное поколение пришло к выводу, что вампиризм — не преступление, а болезнь и несчастных, одержимых этим дьявольским наваждением, следует помещать в лечебницу для душевнобольных. Там они не жили долго, поскольку были лишены необходимой пищи. И никому ни разу не пришло в голову, что проблема вампиризма связана с чудовищным союзом, связывающим мертвых и живых.
— Господи боже, о чем вы говорите? — спросил я.
— Как вам известно, у человека есть две оболочки — материальная и астральная. Астральная находится внутри материальной и служит своего рода средой для жизненных сил, играющих в жизни человека огромную роль — какую именно, могла бы сказать современная наука, если бы потрудилась ими заняться. Когда человек умирает, его астральная оболочка вместе с заключенной в ней душой выходит из материальной формы и витает рядом с телом в течение трех дней или до тех пор, пока плоть не начнет разлагаться. Затем душа покидает астральное тело, которое также умирает, и человек вступает в первую фазу своего post mortem [29] существования, то есть, иными словами, попадает в чистилище. Астральное тело может существовать бесконечно долго — при условии, что его подпитывает жизненная энергия. Однако, не имея желудка для переваривания пищи и превращения ее в энергию, оно вынуждено кормиться за счет того, у кого он есть, то есть превращается в духа-паразита, которого мы называем вампиром. Черную магию хорошо знают в Восточной Европе. А теперь представьте себе, что один из таких людей погибает на войне. Он знает, что через три дня умрет его астральное тело и ему придется отвечать за свои грехи, чего вампиру совсем не хочется. Тогда он устанавливает связь с подсознанием какой-нибудь души, имеющей тело, при условии, что она ему подходит. Например, слишком образованный человек ему ни к чему, нужно подыскать кого-нибудь попроще, средних способностей, из низших слоев. Видите, как опасно пренебрегать образованием! Астральный двойник может временно вселиться в человека, например, после контузии; а затем вампир начинает действовать, овладевая душой даже развитого человека — вроде капитана Крейги, — чтобы использовать его в качестве источника пищи.
29
Посмертного (лат.).
— Но почему в таком случае это существо не довольствовалось одним Крейги и заставляло его нападать на других людей?
— Потому что Крейги, став пищей вампира, умер бы через три дня, и тварь осталась бы без своей «бутылочки с молоком». Она действовала посредством Крейги, принуждая его высасывать жизненную энергию из других и передавать ее себе. Поэтому Крейги испытывал постоянную потребность в жизненной энергии, а не в свежей крови, хотя вместе с кровью своих жертв получал и жизненные силы.
— Выходит, солдат германской армии, которого мы все видели…
— Это попросту труп, умерший не до конца.
Эверил Уоррелл
Миссис Эверил Уоррелл Мерфи(1893–1969) получила образование в Университете Джорджа Вашингтона
Публикуемый в настоящем томе «Канал» — самый известный рассказ Уоррелл, впервые напечатанный в «Странных историях» в декабре 1927 года и впоследствии не раз включавшийся в жанровые антологии. Он также послужил сюжетной основой одного из эпизодов телесериала Рода Серлинга «Ночная галерея»; поставленный Леонардом Нимоем эпизод под названием «Смерть на барже», с участием Лесли Энн Уоррен и Лу Антонио, был впервые показан в эфире канала Эн-би-си 4 марта 1973 года.
Канал (© Перевод С. Теремязевой.)
Мимо спящего города, петляя, река течет, рядом тихо, как зверь, канал ползет.
Нет, я не собирался говорить стихами, хотя, согласитесь, в этой картине есть какое-то поэтическое очарование — тягостное и мрачное, как стихи По. Я испытал его на себе, ибо слишком часто бродил по заросшим травой тропинкам там, где черные деревья, жалкие лачуги и далекие фабричные трубы отражались в грязном, лениво движущемся потоке, больше напоминавшем стоячую лужу.
Я всегда любил ночные прогулки. Современная жизнь сделала нас скептиками, презирающими древние врожденные страхи, которые преследовали человечество на протяжении многих поколений. Нас спасает то, что мы не склонны бродить в одиночку. Мы выходим на ночные прогулки, однако наши цели находятся на ярко освещенных улицах или там, куда люди отправляются с компанией. Собираясь в далекое путешествие, мы ищем себе спутников. Мало кто из моих знакомых — и даже из всех жителей города — отважился бы один гулять ночью по тем тропинкам, и вовсе не из-за страха, а потому что так никто не делает.
Опасно быть не таким, как все. Опасно сворачивать с наезженного тракта. Эти опасности, подстерегавшие человечество на заре его существования и дальше, на протяжении столетий, имели реальную основу.
Месяц назад меня здесь никто не знал. Я только что вступил во взрослую жизнь — три месяца назад, весной, закончил колледж. Я был одинок и в ближайшее время не собирался заводить друзей, ибо всегда отличался склонностью к уединению.
Как-то раз я получил приглашение провести выходные в летнем лагере, где отдыхал мой коллега — мы работали с ним в одной фирме. Лагерь располагался на берегу широкой реки, прямо напротив города и канала, на высоком и крутом откосе, поросшем густым лесом. У самой воды, словно цветы, пестрели разноцветные палатки. По ночам, когда лагерь скрывался во тьме, вдоль берега виднелась лишь вереница искрящихся огоньков и крошечных фонариков, да над спокойной водой тихо звенела музыка. Тот берег никак не подходил для человека эксцентричного и любящего одиночество, но ближний берег — он наверняка оскорблял бы взоры обитателей лагеря, не будь река столь широка, — привлек меня сразу, как только я его увидел.
Проплыв на катере вдоль берега, мы повернули назад и пошли против течения. Я оглянулся, чтобы еще раз увидеть то, что оставалось за кормой: вонючая стоячая лужа, называемая каналом, скопление низких домиков, пустынная и узкая полоска земли между каналом и рекой, темные редкие деревья. Я решил, что непременно вернусь и исследую это место.
В те выходные я чуть не умер от скуки, зато вечер понедельника вознаградил меня сполна — мой первый вечер после возвращения в город, одинокий и свободный. Покончив с делами в офисе, я в полном одиночестве пообедал. Затем ушел к себе в комнату и проспал с семи до полуночи. Проснулся я, уже предвкушая исследование того восхитительно уединенного места, которое обнаружил. Я оделся, тихо выскользнул из дома, сел в машину, завел двигатель и покатил по освещенным улицам.