Вампирвилль
Шрифт:
— Ты хочешь сказать, что доставил меня почти на самое место преступления, а теперь не дашь снять отпечатки пальцев или на худой конец оставить свои?
— Ты будешь в безопасности, только оставаясь снаружи, — заявил он и ласково убрал упавшие волосы с моего лица.
Александр полез через ворота, а я неохотно осталась на месте, переминаясь на траве с ноги на ногу и ощущая досаду оттого, что от меня ускользает единственное и последнее приключение в жизни. Мне не было никакого смысла торчать здесь. Вдвоем с Александром мы могли бы осмотреть куда большую территорию, а времени на это затратили
Силуэт Александра, едва различимый на расстоянии, грозил и вовсе пропасть из виду. Я не выдержала, быстро перебралась через ворота и припустила за ним. Стараясь двигаться среди надгробий бесшумно, как привидение, я приблизилась к окутанной тенями фигуре и, к своему изумлению, обнаружила, что это памятник.
Моего гота нигде видно не было.
— Александр! — позвала я.
Хотелось бы знать, куда это он подевался, да так быстро. Может быть, завернул за сарайчик кладбищенского сторожа? Я обежала сарай, но с задней стороны обнаружила только брошенную лопату.
— Александр! — снова позвала я.
Я продолжала идти в сторону надгробия баронессы. Ведь Александр, осматривая кладбище, вполне мог навестить могилу своей покойной бабушки. Однако, подойдя к каменному памятнику, я увидела лишь любопытную белку, пошла дальше и вскоре заметила под плакучей ивой свежую пустую могилу. Земля вокруг нее была насыпана кольцом, по знакомому мне образцу. Могильщики так не делают, они сваливают землю в кучи. Осторожно, на цыпочках, я стала подкрадываться еще ближе. Возможно, в яме находился гроб Джаггера, а сам он мог сидеть на крышке и дожидаться, когда какой-нибудь смертный угодит в его ловушку.
Я набрала в грудь воздуха и заглянула в могилу. Она была пуста. Ни тебе гроба, ни клыкастого тинейджера.
Где же Джаггер и, что важнее, где Александр? Вокруг меня простирались три акра освященной земли городского кладбища, на котором я сотни раз устраивала пикники, чувствуя себя здесь так же уютно, как у себя дома. Однако сегодня я поняла, что допустила, возможно, величайшую ошибку в моей жизни. Александр был прав, когда велел мне ждать за кладбищенскими воротами. Если Джаггер таится в тени, то ему ничего не стоит вонзить в меня клыки еще до того, как мой любимый вообще узнает о том, что я не стою за кладбищенской оградой. У меня имелся газовый баллончик, но не было уверенности в том, что он поможет против вампира.
Я запустила руку в сумочку, нащупала потными пальцами контейнер с чесноком и на цыпочках двинулась между надгробиями.
— Александр! — прошептала я.
Единственным ответом было завывание ветра.
Я развернулась в сторону входа на кладбище, который едва виднелся отсюда. Припустив туда со всех ног, можно быстро выскочить за ворота, но сомнительно, что мне удалось бы обогнать вампира, обернувшегося летучей мышью. Но выбора, похоже, не оставалось. Я опять набрала воздуха, но не успела сделать и первый шаг, как сильная рука схватила меня за плечо.
— Отпусти! — завопила я и развернулась, отбрасывая ее одной рукой и держа контейнер с чесноком в другой.
— Не надо! — раздался возглас.
Я замерла.
— Ты что здесь делаешь? —
— Я и ждала, но терпение кончилось.
— А мне удалось кое-что найти, — заявил он и повел меня в глубину кладбища, где высился одинокий высохший сикомор.
У подножия дерева лежал коричневый сверток. Александр поднял его и показал мне. На нем каракулями, от руки, было написано: «Джаггер Максвелл» . В верхнем левом углу красовался штамп «Гроб-клуб». Это был тот самый ночной клуб готов, в котором я впервые встретила Джаггера.
Коробка была открыта, как будто разорвана зубами, острыми словно бритвы. Александр открыл ее пошире и показал мне содержимое.
Это была шкатулка, полная хрустальных, оловянных и серебряных амулетов с тем сладким алым нектаром, которого так жаждут вампиры. Кровь тех самых посетителей «Гроб-клуба», которые, как я сама видела, носили эти штуки на шее в качестве безобидного украшения, стала питательным средством для юных вампиров.
— Здесь нет «Гроб-клуба», чтобы надежно спрятаться, — пояснил Александр. — Джаггер не может допустить, чтобы его застукали, иначе ему придется поскорее уносить ноги. Скрытность для него способ самосохранения.
Он осмотрел амулеты с видом ребенка, глазеющего на торговый автомат со жвачкой, и, вместо того чтобы вернуть коробку под дерево, спрятал ее к себе в рюкзак.
— Подождем здесь, пока они не вернутся?
Александр схватил меня за руку.
— Они не вернутся.
— Откуда ты знаешь?
— Здесь только одна пустая могила. А ему теперь нужны две.
Когда мы торопливо шли через кладбище, я воображала себе Джаггера, сидящего под мертвым деревом в задней части кладбища и ждущего прибытия Луны из Румынии. Он посасывал кровь из амулетов, как авиапассажиры спиртное из маленьких бутылочек, и прикидывал, где бы им разместиться.
— А почему бы нам не продолжить поиски Луны? — спросила я, когда мы направлялись к моему дому по дороге, проходившей позади городского кладбища.
Мне вовсе не хотелось бросать охоту на вампиров. Но Александр вышагивал, и не думая взять меня за руку. Он засунул руки в карманы, и вид у него был необычно холодный и отстраненный.
— Думаю, кладбищенские приключения для тебя на сегодня закончились, — резко ответил мой гот.
— Ты сердишься из-за того, что я тебя не послушалась? — спросила я, всерьез обеспокоившись.
Александр остановился и повернулся ко мне.
— Ты подвергаешь себя смертельной опасности. Я хочу лишь одного — чтобы тебе ничто не угрожало.
— Но ведь если Джаггер считает меня вампиршей, то на кладбище я была в большей безопасности, чем, например, здесь, — заметила я, прижимаясь к нему.
— Может быть, ты и права. Но…
Александр сложил руки на груди, прислонился к внедорожнику, припаркованному на обочине, и уставился на луну.
Одно дело — раздражать родителей образом принцессы тьмы и поздними возвращениями или заставлять Беки перелезать через ворота особняка да удирать с уроков в кино, и совсем другое — огорчить единственное существо на свете, которое так много для меня значит. Мне стало не по себе.