Вампиры, дампиры и прочая нечисть... (1-2 части)
Шрифт:
Сэуш словно закаменел, и от его эмоций повеяло каким-то ледяным холодом. Он резко отстранился от меня и сдавил мои запястья, словно в тисках.
– Сэуш, ты делаешь мне больно…
– Как ты посмела смеяться над моей потерей! – Закричал на меня разъяренный волк.
Я опешила, ничего не понимая.
– О чем ты, я не понимаю…
– Не понимаешь?! Не понимаешь?! – Он тряс меня и кричал прямо в лицо. Его глаза пожелтели, и зрачки вытянулись, а так же появились огромные клыки. – Ты сейчас рассказывала о том, как погибли мои дети! – Продолжал кричать разъяренный волк.
Мой мозг готов был взорвать от перегруза. Это была не моя память?
–
Меня затрясло от ужаса и не понимания. На фотографии были те самые оборотни, неразлучная троица.
– Стас, Эдик и Ирина? – Севшим голосом почти прошептала я.
– Да, именно - Станислав, Эдуард и Ирина. – Так же тихо сказал мне оборотень. А затем, забрав фотографию, вышел из комнаты, и из самого дома, хлопнув входной дверью.
Я понятия не имела, что мне делать и как себя вести? Откуда я знала, про его детей? Да еще и про их такую детальную гибель, словно сама там стояла и все видела? Если у него были дети, то была и жена, наверное? А где же она сейчас? Я плюнула и решила опять сходить на чердак и открыть все коробки.
19 глава
Подтверждение статуса в стае – Альфой в стае может быть только один волк, он же является вожаком стаи, как только подтверждает свой статус в бое с другие волком, выбирается стаей или назначается советом.
Подтверждение статуса Беты. Оборотни, как женского, так и мужского пола, после второго совершеннолетия (когда оборотню исполняется пятьдесят лет), должны сделать заявку на установление своего статуса, что бы заработать себе статус «Беты», достаточно в полнолуние из волка превратиться в человека. Оборотни могут обращаться в своего зверя по желанию, но в полнолуние не в состоянии противиться своей природе, если оборотень в состоянии контролировать свое обращение, то мгновенно зарабатывает статус «Беты». Если после второго совершеннолетия оборотень не обратился с заявкой в «Беты» в течение одного года, то ему официально автоматически присваивается статус – Омеги (самого слабого члена стаи). Вторую заявку на подтверждение статуса «Беты» можно подать, только через пятьдесят лет.
На чердаке я решила просто открывать все коробки, пока их не просматривая, вдруг увижу что-нибудь такое, за что глаз зацепиться. Пока открывала, то видела одни бумаги, бумаги, бумаги и подшитые папки, ну и опять бумаги. Наконец-то где-то на сороковой коробке, которую я нашла в самом заставленном углу остальными коробками, я увидела нечто, напоминающее альбомы для фотографий.
Достала первый и открыла его, и первая же фотография повергла меня в шок. На ней были изображены неразлучная троица, в маскарадных костюмах, дети Сэуша. Сам Сэуш, со смешным колпачком на голове и улыбающийся во все свои тридцать два и… я, обнимающая Сэуша, в зубах у меня было что-то вроде клоунской дудочки, в которую я пыталась дудеть надув щеки или изображала дудение? Это явно был новогодний праздник. Как я очутилась на нем? Или это не я? Я развернула фотографию. «1976 Новый год. Папа, мама и мы!»
В коробке я нашла еще кое-что. Свидетельства о смерти. Четыре штуки. Стас, Эдик и Ирина Горелины умерли 25 января 1995
Я почему-то бережно сложила все назад и оставила лишь две фотографии, ту самую новогоднюю и где была одна Киара, ее домашняя фотография. Она была в потертых джинсах и одной из тех самых футболок, что я ношу на себе, кажется, кто-то застал ее за готовкой пирога, как раз когда она его вытаскивала из духовки. На новогодней фотографии я посмотрела на все счастливое семейство. Сэуш был другим, совсем другим… Счастливым и беззаботным, как и вся его семья. Закрыв все коробки, я вернулась в свою комнату, точнее в комнату Киары и Сэуша. В голове была какая-то пустота. Подойдя к зеркалу, я внимательно посмотрела на себя и на фотографию. Одно лицо, волосы уши, разрез глаз, нос, губы, фигура, телосложение.
Я легла на кровать и закрыла глаза. Спать не хотелось, но хотелось прогнать пустоту, а она никуда не уходила. У меня не было вопросов, а может я не желала их задавать себе? Я поняла, что тот хрустальный замок, что я построила для себя, скоро рухнет, как только вернется Сэуш. И мне почему-то отчаянно захотелось побыть в нем еще какое-то время, хотя бы несколько минут. Захотелось обнять и поцеловать моего оборотня или уже не моего? Провести ладонью по его груди, облизать его жилку на шее и укусить, попробовав крови.
Я пролежала часа два, может три, и бесконечно прокручивала все те мгновения, проведенные вместе с волком за эти дни, хотелось потонуть там и остаться навечно.
Из моих мечтаний меня вырвал грохот напоминающий взрыв и звуки стрельбы. Я мгновенно спрыгнула с постели. Какого черта? Тут что война началась? Или это очередной выверт моего сознания?
Побежав вниз, я открыла дверь и выбежала на крыльцо. Тут же почувствовала запах гари и крови, повернула голову на запах и посмотрела в дальний конец улицы. Но видела лишь дома и оборотней, выскакивающих из них и бегущих в сторону взрыва. Мимо дома Сэуша, тоже бежали оборотни и от тех, кто смотрел на меня, пахнуло ненавистью и злостью, я опешила от такого отношения ко мне и даже сделала пару шагов назад, что бы вернуться в дом, как услышала женский голос:
– Киара?
Я посмотрела на говорившую и увидела женщину на вид лет тридцать пять, может меньше, сильно похожую на меня, я видела ее на некоторых фотографиях в альбомах. Волчица принюхивалась и стояла примерно в десяти метрах от крыльца, на котором стояла я.
– Нет, вы ошиблись. – Неуверенно сказала я.
– Да, ты не она… - Прошептала женщина. – Значит, правду все говорили, а я и не поверила, где же он нашел тебя?
– Я попала в аварию, а Сэуш спас меня. Кто вы?
– Я сестра Киары, Билинда … Спас говоришь?
Женщина смотрела на меня с грустью и затаенным отчаяньем. Я увидела, как по ее щеке скатилась слезинка. Она рассматривала меня с ног до головы, и от нее веяло болью, невыносимой душевной болью.
– Да… - тихо ответила, я.
К женщине подбежал оборотень и, взяв ее за руку, потянул в обратную сторону.
– Идем Линда, не стоит сейчас тебе с ней говорить. Альфа запретил нам, приближаться к его дому, ты же знаешь? А вам лучше вернуться в дом, там вас никто не тронет. – Последняя фраза была уже адресована мне.