Вампиры — дети падших ангелов. Танец кровавых ма­ков.

Молчанова Ирина Алексеевна

Ответить она не успела, ее опередил Холодный, мстительно заметивший:

— Ну конечно, она же всегда считала себя выше других, наша компания для нее недостаточно хороша. — Рука в белой перчатке стиснула маленькое хрупкое плечо внучки Венедикта. Девочка молча закусила нижнюю губу и опустила глаза.

Зазаровский наклонил голову, отчего его сально-коричневые волосы покачнулись.

— А я думаю, Павлуша, ты не должен так разговаривать с главной достопримечательностью моего города. Ведь она теперь принадлежит мне. — Он хрипло рассмеялся и вытянул руку ладонью кверху. —

Разделишь со мной власть, милая?

Подобное предложение на глазах у всего общества было наивысшим признанием. И если бы на месте этого плохенько скроенного вампира находился Лайонел, она бы закончила свою вечность, умерев от счастья. Но, увы, мечты и желания воплощались зачастую нелепо и походили на отражение в кривых зеркалах.

— Благодарю, — ответила она. — Твое правление — это миг наслаждения комара, который впился в человеческую руку и не знает, что другая уже занесена над ним. — Девушка развернулась и, более не таясь, зашагала прочь, проворчав: — Неудачник.

А крик Зазаровского потонул в неожиданно грянувших аплодисментах.

В зимнем саду Анжелика свернула с главной каменной аллеи на более узкую дорожку, по сторонам которой росли карликовые деревья и кусты с розами. Та вскоре привела ее к увитой зеленью двери. За ней находилась винтовая каменная лестница, убегающая вниз.

Девушка, придерживая длинный подол платья, преодолела спуск и попала в гараж, где ее ждал лимузин с водителем. Сейчас она жалела, что не уехала сразу после встречи с Наркиссом. Больше тут делать было нечего. Она никогда не разделяла восхищение Лайонела сырым, пыльным и воистину призрачным Петербургом. Иной раз он даже напоминал ей древний склеп, сделанный из больших камней, поросших прохладным мхом и окутанный мглой, где она себя похоронила. Другое дело Париж — сверкающий, модный, удобный, место вечного размеренного праздника.

— Не так быстро, — грубо ухватил ее за локоть Павел Холодный. — Помнится, мы не договорили… — Он повертел головой. — Твоей собачки теперь нет…

Тот не договорил, потому что отлетел на расстояние пяти метров и упал на одну из машин гостей Бриана, проломив кузов.

— Мне не нужны собачки, чтобы ставить на место щенков, — садясь в лимузин, бросила Анжелика. — А ты гляди, как бы и твоя маленькая забава не сбежала…

Водитель вывел машину из подземного гаража и помчал по длинному асфальтированному тоннелю. А девушка тем временем откинулась на мягкое сиденье и достала из сумочки телефон. В него она сказала лишь несколько слов:

— Хочу в Париж, вышли за мной вертолет.

У въезда в город водитель опустил темное стекло, отделяющее его от внутреннего отсека, и спросил: — Куда прикажете?

— В городскую квартиру, — без раздумий ответила девушка, но когда черное стекло поднялось, произнесла: — Но сперва в больницу Святого Авдотия.

Через двадцать минут лимузин остановился возле узкого темного коридорчика. Паука девушка положила в сумочку и оставила на сиденьи, заверив любимца:

— Мика, так для тебя будет безопаснее.

Водитель распахнул дверцу:

— Вас проводить?

— Нет. — Анжелика быстро устремилась

по узенькому тоннелю, морщась от неприятных запахов. Лето в Петербурге она особенно ненавидела. Если существование на поверхности ее вполне устраивало, то в период белых ночей, серьезно ограничивающих передвижение под открытым небом, подземная жизнь казалась ей настоящим кошмаром. Большинство разъезжалось по загородным домам, все развлечения переносились в подземный город, благоустроенный на территории Ленобласти — его еще называли «Петербург в миниатюре». И особенной популярностью летом пользовалась резиденция Павла Холодного — Мраморный дворец. Лайонел, бывало, по несколько месяцев гостил там в окружении своих приближенных. Холодный всегда этим очень гордился и надеялся, что однажды правитель окажет ему доверие и милость, какую оказывал Георгию. Да так и не дождался.

Девушка остановилась перед серой дверью и нажала на звонок. Охранник, одетый в черную форму с красным крестом на рукаве, проводил ее в светлую приемную, где за стойкой сидела невзрачная девушка в белом халате.

При виде гостьи та оживилась, глаза ее распахнулись шире.

— Анжелика Тьеполо, — выдохнула она.

— Я хочу навестить Георгия Арапова.

Девушка захлопала ресницами.

— Но это невозможно.

— Что за чушь! — потеряла терпение Анжелика. — Немедленно ведите меня…

— Простите, — пролепетала девица, — к этому пациенту посещения запрещены, — она понизила голос: — Его даже охраняют.

Анжелика хмыкнула, а после недолгих раздумий улыбнулась.

— Я с этим разберусь — видя, что та тянется к телефонной трубке, одними лишь губами произнесла: — Не вздумай.

— Палата тридцать два, — прошелестела в ответ обладательница белого халата.

Анжелика распахнула двойные двери и попала в просторный зал свиданий, где пациенты в больничном одеянии сидели в креслах, беседуя с родными, друзьями, близкими. Кто-то смотрел телевизор, кто-то играл в карты, шахматы, читал. Георгия среди них не было.

Девушка миновала еще одни двойные двери и в длинном широком коридоре быстро обнаружила палату № 32, возле которой стоял молодой вампир в распахнутом белом халате. «Максим» было написано у него на бейджике.

— Вы к кому? — даже не глядя на нее, поинтересовался вампир.

Анжелика хотела немедленно устранить его, но передумала, когда лицо Максима повернулось к ней и глаза расширились, как у девушки из приемной.

— Анжелика Тьеполо! — восторженно выпалил тот и недоверчиво добавил: — Та самая?

Девушка самодовольно кивнула и выдала свою фирменную улыбку, с которой она обычно смотрела на простовампирье с обложек журналов.

— А у меня в гардеробной висит ваш плакат, — простодушно признался он.

— Правда? — искусно изумилась Анжелика, медленно сокращая между ними расстояние. — Как это мило…

Максим смотрел на нее во все глаза, то ли не веря в счастье, то ли вообще не веря, что все это происходит наяву.

— Я могу вам, могу, могу чем-то помочь? — забормотал он, когда ее ладони легли ему на грудь, еще больше распахивая халат.